— Они обе что ли…напились? — в голосе звучал невысказанный вопрос: «Не вы ли, красавцы, их напоили?»
— Кто там? Ника ключи забыла? — в коридоре показался высокий длинноволосый мужчина в шортах, присвистнул при виде картины. — Вы кто такие? Одногруппники?
Пришлось Максу еще раз говорить, кто они и как сюда попали. Папа Ники тем временем по очереди перетащил девчонок в спальню дочери и позвал парней на кухню. Но те отказались, сообщив, что им пора уже по домам, так как банально хочется спать.
— Как тебе первое свидание? — хохотал Крис уже в машине, когда они с Максом ехали по проспекту, пустому и свободному в этот час.
— Да заткнись уже! — Макс то и дело тер глаза, которые уже едва не закрывались.
— Нет, кстати, девочка ничего так себе, хотя мне больше ее подруга по вкусу.
— О, да, — мигом съязвил друг. — хочешь стать ее личной Феей?
— Я тебе… — начал было угрожающе Крис.
— Знаю, знаю, в бак нассышь.
Ни Макс, ни Крис не обратили внимание на светлый автомобиль, стоявший неподалеку от подъезда Ники. Они вышли и, немного постояв, уехали, провожаемые злым взглядом.
Глеб едва сдержался и не выскочил навстречу двум уродам, которые приехали вместе с Никой и ее милой подружкой по имени Настя. Парень с полуночи сидел и караулил девушку, решив перехватить ее возле подъезда. А там уже решать, что делать дальше.
Каково же было его изумление, а потом и ярость, когда он увидел, как Нику на руках уносит тот самый козел, с которым недавно вышел конфликт. Второй козел шел рядом и тащил Настасью.
Вот тут Глеб заскрипел зубами и треснул кулаком по рулю. А он то, дурак, Нику к Родиону ревновал. Не туда смотрел, не туда.
— С — с-стерва. — в голове все смешалось от ревности, которая красноватым туманом заволокла пространство. — Ну, стерва, я же по — хорошему хотел.
С какой радостью он бы сейчас накинулся на этого брюнета, осмелившегося прикоснуться к Нике. Ударить бы его с разворота! Глеб аж представил в красках, как его соперник получает ногой по лицу, падает, а на излете получает еще удар. И еще. Пока не поймет, что нельзя трогать чужое. Пока не начнет захлебываться кровью от выбитых зубов и рассеченной губы.
Увы, пришлось обойтись мечтами. Глеб дураком не был и понимал, что в драке, скорее всего проиграет. Ничего, он привык выжидать и планировать, в этом уж ему равных нет.
Глава седьмая
Ника из последних сил цеплялась за ускользающий сон, где она опять кружилась в красивом танце. Увы, реальность оказалась сильнее и вытащила ее с помощью телефонного звонка. Мобильник, лежавший на подушке орал так, что в первый момент Ника испугалась, тем более откуда‑то сбоку послышался страдальческий стон. Оглядев сонным и слегка диким взглядом комнату, девушка поняла, что она дома, а стон принадлежит Насте, которая спала ближе к стене.
Мобильник продолжал подпрыгивать и трезвонить. Тряхнув головой, девушка тупо посмотрела на незнакомый номер и, после колебаний, решила ответить. В конце концов, Джебель еще стоял непроданным.
— Алло. — посмотрела на время и слегка разозлилась: стрелки только приближались к восьми утра.
— Хорошо отжигаешь, Никуля. — сообщил ей Глеб. — Смотрю, без меня ты совсем от рук отбилась.
— Пока. — сообщила ему девушка, не в состоянии сейчас вести конструктивный диалог.
— Напиваешься так, что тебя мужики на руках домой тащат. — продолжал парень тоном, в котором слышалась едва сдерживаемая ярость. — А чего их ночевать то у себя не оставила?
— Следил что ли? Сталкер недоделанный.
— Что поделать, за тобой глаз да глаз нужен. Тебе же хреново без меня, правда?
— Господи, твоя самоуверенность уже переходит в тупость. — рявкнула Ника и поморщилась от головной боли. — Отвали уже и сделай себе тату на лбу «Ты мне не нужен». Может, тогда запомнишь.
Сбросила вызов, потом подумала и вообще отключила звук. Посидела, обхватив руками голову, слегка ноющую после ночи. Больше, к счастью, последствий не ощущалось. Разве что нежелание вылезать из кровати и двигаться.
— Доктор едет, едет, сквозь снежную равнину! — фальшиво донеслось из глубины. — Порошок целебный людям он везет.
— Уууу, — провыла Настя, пряча голову под подушку. — Выключите зву — у-ук!
Ника хихикнула, а голос приближался, отчаянно фальшивя буквально на каждом звуке.
— Человек и кошка порошок тот примут. — дверь открылась, и Дмитрий Николаевич подмигнул дочери. — И печаль отступит и тоска — а-а пройдет!