– Кто свидетель? – спрашивал он. – Кто что видел? Какая была машина?
– Красная, – откликнулась пожилая женщина, – без крыши. Номер «001». Буквы я не запомнила.
– Кабриолет, – добавил какой мужчина. – Марку я не знаю, но там сзади эмблема в виде трезубца. А в «Скорую» я сразу позвонил. Сейчас подъедут.
Маша гладила руку Славика и что-то говорила ему, не слыша своего голоса. И Славик, вероятно, тоже ее не слышал. И все же он посмотрел на маму и прошептал:
– Мне очень больно.
Маша наклонилась и осторожно коснулась губами его щеки.
– Потерпи, родной, скоро доктор приедет, и больно не будет.
Почти сразу после ее слов толпа расступилась, появился врач, за ним санитар нес носилки.
Сергей поднялся, а Маша так и осталась стоять на коленях рядом со Славиком.
– Отойдите в сторону, – сказал ей врач.
Но Маша не понимала, что он говорит.
Врач попытался ее поднять, но Маша сопротивлялась.
– Вы, наверное, мать? – произнес доктор в самое ее ухо. – Постойте пока в сторонке, не мешайте нам делать свое дело.
Стихарев помог жене подняться. Маша прижала ладони к ушам, чтобы не слышать, что говорит доктор санитару, чтобы не слышать, как гудит толпа любопытных. Врач посмотрел на санитара, покачал головой, открыл свой саквояж и достал шприц.
Сергей прижал лицо Маши к своей груди, и она услышала, как колотится сердце мужа.
– Отойдите, – сказал врач. И тут же заорал: – Все отойдите!
Люди стали пятиться, но сзади напирали другие. Маша отстранилась от груди Сергея, посмотрела на Славика и увидела вокруг его головы большое алое пятно. Остановившимися глазами ее сын смотрел в небо, где беззвучно завис прозрачный голубой мотылек.
Машину и ее владельца установили быстро. Кабриолет «Мазерати» в городе был зарегистрирован в единственном экземпляре. Принадлежал он студенту Артему Кущенко, девятнадцати лет. Автомобиль нашли брошенным в одном из близлежащих дворов. Студент сообщил милиции, что его «Мазерати» был угнан. Но свидетели узнали в Кущенко человека, сидевшего за рулем кабриолета в момент наезда на ребенка.
Сергей был в полиции, когда проводилось опознание Кущенко. Он не хотел видеть убийцу своего сына, не хотел общаться с ним. Но тот подошел сам. Рядом с парнем был адвокат, а за спиной его стояли двое телохранителей – отец Артема оказался крупным бизнесменом.
Студент подошел, не пытаясь даже изобразить сочувствие или раскаяние по поводу произошедшего.
– Ты, что ли, отец? – обратился он к Сергею. И, даже не став дожидаться ответа, продолжил: – Слушай сюда. На меня вы это не повесите. Я никого не давил. А если будет суд, то ты сильно пожалеешь. Суд ничего не докажет, а ты будешь жалеть всю жизнь, что связался со мной.
– Подонок! – бросил ему в лицо Стихарев.
Сергей развернулся, желая уйти, и услышал за спиной, как парень сказал кому-то:
– Вы его рожу запомнили? Разберитесь с этим уродом.
Организацией похорон занимался Сергей. Ему помогал Тимур Новиков, который ни в какую Испанию не полетел. Рита постоянно находилась рядом с Машей и плакала. Маше от ее слез было еще тяжелее. Мама, которая примчалась сразу, как только получила печальное известие, гнала Риту, но та уезжать не хотела. По вечерам ее забирал Тимур, а ранним утром она появлялась снова.
Мама давала Маше успокоительные таблетки, которые только путали мысли в ее голове и отбирали последние силы. Так прошли первые два дня жизни без Славика. Утром третьего она спросила:
– Что с отцом?
В очередной раз мама повторила ложь, мол, что тот простудился и приедет, когда поправится.
– У него инфаркт? – догадалась Маша.
Мама помолчала и кивнула.
– Езжай к нему, – посоветовала Маша и стала подниматься с постели. – Это уже второй, так что лучше тебе быть рядом с папой. А я абсолютно здорова. Ничего, я справлюсь. Ритка поможет в случае чего.
Мама уехала. А Маша взяла себя в руки и даже наорала на подругу, которая плакала, не переставая. После чего позвонила Сергею, сообщила ему, что с ней все в порядке, и попросила вернуться домой пораньше.
Сергей второй день пытался найти адвоката, который смог бы представлять их интересы в суде. Но все отказывались, когда узнавали, против кого им предстоит бороться. Большинство отказывались, даже не объясняя причин отказа. Или ссылались на занятость. Некоторые оказались честнее и говорили, что если возьмутся за это дело, то в лучшем случае могут лишиться лицензии, а в худшем… Про худшее никто не договаривал, считая, видно, что собеседник все и сам понимает. К тому же все адвокаты уверяли: суд выиграть нельзя – у Кущенко-старшего покровители на самом высоком уровне, и просто удивительно, что в полиции не отказали в возбуждении уголовного дела.