Столь же сухо Роберт уточнил еще раз:
- У вас появилась подруга, Ирис? Вас точно можно вычеркивать из списка одиночек. Как ее имя?
Катарина за эти секунды разговора успела перемениться в лице дважды - изумление и неверие, а потом ужас. До бледности, до распахнутых глаз и попытки отнять у меня анимо, прервав звонок. Только я увернулась, и выдала правду:
- Катарина... как твоя фамилия?
Девушка закрыла лицо руками, и я почувствовала, что ее "все пропало!" не понарошку, а самая настоящая реакция. Неужели она серьезно запала на Викинга, что так переживает?
- Среди пограничников у вас одна Катарина. Клён ее фамилия. Дурачитесь?
- Так вы женаты или нет?
- Нет. И не был.
На этот раз легкий смешок от мужчины все-таки послышался. Повеселила его. Роберт попрощался и пообещал все по адресам выяснить завтра, в понедельник.
- Почему ты такая дура, что не отличаешь шутку от серьезного?! Идиотка!
Я повторила жест рукой и также приподняла брови:
- А это ты показывала для чего? Это не значило "спроси его уже, наконец"?
- Нет!
Катарину трясло. От нервов и искренней ярости. Что теперь Тамм будет думать о ней? В глазах такого мужчины хотелось сохранить уважение, а не предстать ветреной кокеткой и поклонницей. Или все по-настоящему?
- Да он понял, что это шутка. Даже сказал, что дурачимся...
- Ненавижу тебя! Предательница, мля...
Она вдруг сделала два резких шага назад, и прижала ладонь к животу. Я догадалась, что это импульс. Ее толкнул вызов. Она полезла в кармашек куртки за блокнотом, полуразвернулась, чтобы бежать, и бросила злое:
- Пошла ты...
Матом, в три слова, от всей души послала меня. Даже двое прохожих на площади замедлились, услышав ее брань. Хотела сама подшутить над ней, подыграть, а получилось, что совершила ошибку?
- Катарина!
Но та убегала. Будка теперь непригодна, а ближайший отсюда ход был только через две улицы.
Родственные души
Любимый писатель Юргена, создавший "Цикл о кристалле", считался детским. Жанр для подростков, главные герои - дети разных возрастов, от младшего до старшего. Но так однозначно его относили в официальном рейтинге авторов, а на взгляд многих, как я успела подчерпнуть из сети, - романы затрагивали массу серьезного, и не были "мелководны" как по сюжету, так и по смыслу. Успев прочитать не сильно много, я смогла прочувствовать - как под сказкой о параллельных мирах и персонажах-мальчишках проглядывает глубокая человеческая жизнь и вечные, кристальной ясности ценности.
Отвлекалась ненадолго от книги и посмотрела на Юргена, который сидел напротив экрана за компьютерном столом, в наушниках, и говорил:
- Вера, против таких прием есть безотказный. У всех стариков в авторитете ведущий доктор с тв... да-да, Борис Береста... ну... дальше подставляешь к любому назначенному врачом лекарству "рекомендует сам...". - Потом он негромко засмеялся чему-то, добавил: - Сочувствую.
Все общение было в таком духе. Юрген, заметив, что я больше не читаю а разглядываю его, улыбнулся. Опять весь осветился внутренней радостью, - улыбнулся мне не одними губами, но и глазами, и плечом шевельнул, и чуть развернулся. Я увидела, что у него волосы растрепались за правым ухом, наушник поправлял или почесал голову, - одна прядка забавно торчала вверх, как непослушное атласное перышко в вороновом крыле.
Он походил на персонажей этого писателя. С детства читал, вырастая на книгах, или потом открыл для себя и проникся, потому что нашел на страницах свой мир и понимание главного. Не знаю. Но в Юргене чувствовались те же струнки характера - преданность, честность, уверенность в том, что хорошего в мире больше.
Заулыбалась ему в ответ. В книгу положила закладку, выбралась из кресла и решила погреться в ванной, пока он занят. Время есть и маячить за спиной, мешать общению, не буду. Набрала, добавила пены и соли, занырнула с головой. Хотела по-настоящему расслабиться, но получилось лишь телом, голова не отпускала от себя мысль о том, что я неправильно поступила сегодня по отношению к Катарине. Думала, проигрывала назад разговор, искала возможности поправить ситуацию. А под тревожное настроение опять все полезло - заново переваривать загадочную речь Юля Вереска, его "Ирис Шелест", загадки с людьми и ходами. Опять пропавший со связи наследник... надо было о нем спросить у Роберта, он наверняка знает, а не задавать глупых вопросов о том, женат он или нет. Неужели я так серьезно задела Катарину?
Не закрывалась, но Юрген аккуратно постучал, а не заглянул. Спросил из-за двери:
- Ирис, ты будешь глинтвейн?
- Да.
- Выходишь скоро?
- Сейчас.
Минут двадцать прошло. Мне хватило. Я сполоснулась под душем от соленой воды и насухо вытерлась. Оделась. Как вышла, так и попала в совершенно новую атмосферу - он разливал вино по двум кружкам. А на тарелке горкой лежали шоколадные печенья в глазури и фундук. Экран не убран, наоборот - развернут в сторону свободного пространства комнаты, и на нем было запущено видео "живой огонь", имитация камина и язычков пламени. Тепла не давал, а визуально наполнял сумерки оранжевым мерцанием и всполохами. Кресла переместились поближе, составились под острым углом, а между подлокотниками Юрген поставил кухонный стул, как столик, - для кружек и вкусняшек.