— Мне непременно хочется выразить своё счастье от нашей встречи. Вы ведь не против нежного родственного поцелуя?
— Не нужно, барон! — я резко рванулась в сторону, зацепилась ногой за тяжёлую ножку столика и упала на пол.
— Розалинда! Вы в порядке? — в голосе барона послышалось волнение. Он попытался наклониться ко мне, желая помочь, но Вильяму мешал его большой живот.
— Я в порядке, я сама, — попытавшись встать, охнула от резкой боли в лодыжке.
— Что с вами?
— Кажется, подвернула ногу.
— Я позову слугу. Подождите...
— Что-то случилось? — негромкий голос отчима привлёк наше внимание, а сам Джаральд неспешно вошёл в гостиную сквозь раскрытое окно. Холодный взгляд с кроющейся в нём усмешкой скользнул по мне, растянувшейся на полу, и барону, замершему в полупоклоне.
— Розалинда повредила ногу, — барон, шумно дыша, выпрямился. — Нужно позвать слуг.
— Не волнуйтесь, Вильям, я сам отнесу Розалинду в её комнату и велю слугам принести всё необходимое.
Джаральд приблизился, а я переводила взгляд с него на барона, не зная, стоит ли начинать протестовать и отбиваться, но решила, что столь явная демонстрация слишком сильных эмоций может навести Вильяма на подозрения. Отчим опустился рядом на одно колено, взял меня на руки и легко поднялся, крепко прижав к своей груди.
Он стремительно вышел из гостиной и, велев слуге в холле принести льда в мою комнату, стал быстро подниматься по лестнице. Я старалась не шевелиться, отвернула голову к его плечу, пытаясь не встретиться с ним взглядом, и лежала в его руках тихо-тихо, наслаждаясь ароматом его густых блестящих волос, почти касавшихся моей щеки.
Я наконец получила возможность обнять эти широкие плечи, и очень легко коснуться кончиками пальцев напрягшихся мускулов, о которых грезила ещё с тех пор, как увидела его полуобнажённым на берегу озера. Тепло мужских рук, сжимавших моё тело, ощущалось даже сквозь слои ткани. Я затаила дыхание, потому что от запаха его кожи стала кружиться голова. Почти не дышала и не прижималась теснее, чтобы он не почувствовал, как сильно колотится моё сердце. Граф тем временем быстро поднялся на второй этаж и толкнул дверь в спальню, занёс меня внутрь и бережно уложил на кровать.
— Что случилось, Рози? Где болит?
— Лодыжка, — негромко ответила, откидываясь на подушки.
Отчим осторожно снял с больной ноги туфельку. Когда он нежно прикоснулся к щиколотке кончиками пальцев, у меня мурашки побежали по коже.
— Нужно снять чулок, так легче осмотреть ногу.
— Стойте, — я протестующе дёрнулась, пытаясь остановить его руки, медленно заскользившие вверх по ноге туда, где к чулку крепились подвязки. — Я сама сниму. Отвернитесь, пожалуйста.
— Отвернуться? — граф взглянул на меня с неприкрытым изумлением, а потом громко рассмеялся.
— Рози, Рози, ты не перестаёшь удивлять. Один шаг вперёд и два назад? Смущаешься снять передо мной чулок, а стягивать с меня брюки не смущалась?
У меня лицо заалело от его слов. Он, бесспорно, был прав, но только в тот раз я проявляла инициативу, и он ко мне не прикасался, к тому же тогда легко было прикрыться его шантажом, а сейчас, если отчим начнёт меня раздевать, то боюсь, что не совладаю с собой и выдам собственные чувства.
Ощущение от его прикосновений было сродни капле горячего воска, упавшей на обнажённую кожу — короткая жаркая боль пробегает от обожжённого места по всему телу и быстро проходит. Даже болезненные ощущения в ноге были намного слабее и почти не замечались мной.
Необходимо немедленно взять себя в руки и вспомнить, как он обидел меня в прошлый раз во время поцелуя. Нельзя подпускать Джаральда слишком близко, иначе будет очень больно. Рядом с ним чувствую себя так, словно иду по краю опасной пропасти, и всего один неосторожный шаг, и я сорвусь вниз и погибну.
— Рози, — граф покачал головой, — к чему это притворное смущение, если я видел, как ты купалась в озере... без одежды.
— Ох, — я судорожно сглотнула, — вы не должны были смотреть. Нельзя было идти за мной.
— Я не знал, куда ты пропала, всего лишь хотел проследить, что ничего плохого не случилось, когда услышал плеск воды, а потом — он вдруг понизил голос до хрипловатого шёпота, — не смог оторвать глаз.
Я резко выдохнула, попавшись в плен его потемневшего взгляда.
— Гладкая кожа, Рози, по оттенку напоминающая густые сливки. Такая чувствительная, что от лёгкого дуновения ветра по ней пробегают мурашки. Тёмные блестящие волосы, укутавшие тело и открывшие взгляду только нежную соблазнительную грудь с розовыми сосками, к которым нестерпимо хочется прижаться ртом и ласкать языком, пока они не превратятся в твёрдые сладкие вершинки.