— Вы не имеете права меня допрашивать, — спокойно заявил мужчина. Что ж, первые и столь ценные крупицы знания о нашем подозреваемом. Он знаком с правом. Либо насмотрелся сериалов, пестрящих правом на телефонный звонок, которое, к слову, неизвестно отечественному законодательству.
— Совершенно верно. Именно поэтому допрашивать я вас не стану. Мы просто побеседуем, как товарищи. Ну, вы понимаете. Как я могу к вам обращаться? — сделав большой глоток терпкого кофе, я открыла на компьютере бланк протокола допроса.
— Стефан.
— Стефан… видимо, я не ошиблась. Вы были в машине с Луи, верно?
— Его зовут Жан Франциск Андрэ…
— Неважно. Значит вы там были. Хорошо, Стефан. Я вынуждена сообщить, что ситуация достаточно неприятная. Вы были пойманы на месте совершения преступления. Что бы вы там ни делали, но оно переросло в убийство. Вашего сообщника сейчас разыскивают по всему городу и это только вопрос времени, когда его повяжут. Будет намного проще, если вы пойдете на сотрудничество, а я в свою очередь постараюсь помочь вам. Убийство и причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть наказываются по разному, вы должны это понимать… Расскажите, что произошло в парке.
— Ты не понимаешь, во что ввязываешься…
Я тяжело вздохнула. Если сосчитать количество раз, когда я слышала фразы на вроде «ты не понимаешь, во что ввязываешься», «да ты хоть знаешь кто я/на кого работаю/кому перешла дорогу», «да тебе не жить» и тому подобное, то получится число, названия которого я даже не знаю. Кажется, техника допроса в бесконфликтных условиях перерастает в менее приятные формы взаимодействия. До сих пор мне удавалось достаточно эффективно сотрудничать с обвиняемыми.
— Тогда помогите мне разобраться. Будьте так любезны.
— Люди, которые отдали приказ… вам лучше не связываться с ними. Ты, этот отдел, управление… все головы полетят после одного звонка.
— Десяти звонков и нескольких взяток.
— Двух звонков и одной большой взятки, — поправил он.
— Что ж, это впечатляет. Такие связи и деньги есть только у одного известного мне мафиози — вашего работодателя, Луи.
— Он здесь ни при чем…
— Не заставляйте меня сердиться и принимать не популярные меры. Вы можете провести ночь здесь, на мягком диване в компании двух интересных собеседников, либо в грязной и холодной КПЗ на бетонном полу с парочкой алкашей, залитых мочой и собственной блевотиной. Мне бы не хотелось так с вами поступать, поскольку я вижу, что мы можем сотрудничать и достаточно эффективно. У вас были бумаги, которые вы наверняка хотите передать следствию. Можете отдать мне, и я позабочусь, чтобы Виктор Леонардович их получил.
Ведя тактику бесконфликтного допроса, можно раскрыть дело гораздо быстрее. Ты не имеешь права обыскивать преступника, не вынеся соответствующего постановления, однако, если он добровольно передает тебе вещи, находящиеся при нем, то закон отступает. Он бессилен против человеческой воли. Стефан протянул мне красную папку, которую они вытащили из сумки той блондинки.
В папке содержалась финансовая информация о счетах Andre Group, какие-то чертежи, графики дежурств, несколько досье, в том числе на Стефана.
— Знаете, похоже, вы мне соврали. Предприятие вашего Босса упоминается разве что не на каждой странице…. позвольте мне помочь вам. Я вижу, что вы не плохой человек, просто оказались в трудной ситуации. Давайте вместе разберемся в ней.
Мужчина сделал большой глоток чая и кивнул в сторону оперативников.
— Ребята, не могли бы вы нас оставить?
— Эми, это не безопасно…
Я достала из сумочки ИЖ и положила рядом с собой.
— Теперь достаточно безопасно?
Помявшись, они вышли, напомнив Стефану, что будут находиться за дверью и в случае чего, бэтмены готовы прийти на помощь. Но этого не требовалось. Чутье редко подводило меня. Да и три пулевых ранения придавали уверенности, что далеко он не убежит.
— Я не стану говорить этого на камеру, иначе долго мне не протянуть. Да я уже не жилец… поэтому молчать нет смысла.
— Хорошо, — я отключила камеру и откинулась на спинку кресла. — Я не буду вести ни видео, ни аудио запись. Не стану записывать то, что вы мне скажете. Просто поделитесь тем, что случилось в парке.
Стефан долго молчал. Мне уже показалось, что он решил передумать, но неожиданно мужчина начал повествование:
— Женщина, которую мы преследовали, Стэйси Донован…. это агент Ми-6.
— Скажите, что это советский вертолет, а не английская разведка…
Мужчина тяжело замолчал. Черт. Если в деле замешан шпион, то совершенно ничего хорошего это не сулит. В лучшем случае, позвонят сверху, и дело придется прикрыть, за отсутствием состава, или потому что глухарь… в худшем — полетят головы. И хорошо, если только с должности, а не с плеч. Но мне это не грозило, поскольку официально я так и не была устроена.