- Есть еще кто? - выглянула в коридор женщина средних лет в белом халате.
Кроме Натальи в коридоре никого не было.
- Девушка, вы ко мне? - строго спросила врач.
- Видимо, да, - робко ответила Наталья.
- Что значит, видимо? - гаркнула женщина. - Идете или нет? У меня прием через пять минут заканчивается.
Наталья неуверенно встала и прошла в кабинет с облупившимися стенами.
- Раздевайтесь, - произнесла врач, делая какие-то пометки в медицинской карте Натальи. - Садитесь в кресло.
Наталья взгромоздилась в гинекологическое кресло, рассматривая потолок в желтых потеках.
Доктор смотрела в зеркало, орудуя им внутри, словно скальпелем. Наталья тихо вскрикнула.
- Что орешь? - осадила ее врач. - Одевайся, осмотр окончен.
Врач села за стол и продолжила что-то писать.
- Что со мной, доктор? - не выдержав, задала вопрос Наталья.
- Детей у тебя не будет, - будничным тоном ответила та.
Наталья охнула.
- Как не будет, доктор? - она в испуге прикрыла рот рукой.
- Вот так, я что, непонятно выражаюсь, или мне еще пять раз повторить, чтобы до тебя, наконец, дошло.
Наталья зарыдала. Увидев ее слезы, доктор немного сбавила обороты. «Боже, как я устала, как мне все это надоело, - думала врач. - Ишачу тут за копейки». Она тяжело вздохнула. Ей так хотелось оказаться поскорей дома, лечь в горячую ванную, расслабив напряженные за день каторжной работы мышцы. «Все, завтра увольняюсь», - приняла она решение. Ей стало жаль эту молодую девушку, лишенную радости материнства.
- Ну, ну, не плачь, - проговорила она, закрыв на ключ дверь кабинета и, достав из шкафчика оставленную кем-то из благодарных пациенток бутылку водки и два граненых стакана. Закуски не было никакой.
Она щедро плеснула из бутылки Наталье и себе.
- Пей, - протянула врач стакан Наталье.
Дрожащими руками Наталья взяла стакан. Внутри как будто огнем обожгло. Она тут же закашлялась, дыхание перехватило.
- Ну, ну, - хлопала ее по спине врач. - Не пила, что ли никогда?
Домой Наталья пришла поздно и в стельку пьяная. Максим уже был на взводе.
- Наташа, ну где ты ходишь? Я волновался, уже все больницы обзвонил.
Наталья ничком упала на диван и зарыдала.
***
Когда Наталья вернулась в пивную, Максим с Владимиром горланили какую-то песню на украинском, смахивая пьяные слезы. Азиаты, видимо, шокированные таким поведением, испарились. «Про елку придется забыть», - с грустью подумала Наталья.
- Наташа вернулась, - во весь свой далеко не тихий голос провозгласил Владимир.
- Наташенька, радость моя, - умилился Максим.
- Молодцы, бойцы, - вздохнула Наталья. - Набрались.
- Кто набрался? - удивленно спросил Владимир. - Не набрались, а выпили немного за встречу, да, Максим?
- Точно, Володька не даст соврать, - поддержал собутыльника Максим.
- Ну, вот что, - решила Наталья. - Я пойду, вызову такси и по домам.
- Как по домам? - откликнулся Владимир. - Уже?
- Уже, - отрезала Наталья.
Чуть ли не волоком втащив в номер Максима, и с трудом сняв с него ботинки, Наталья довела его до кровати. Едва коснувшись головой подушки, он тут же громко захрапел.
Времени до вечера было полно, а делать решительно нечего. Наталью подмывало спуститься вниз к Ивану, но она опасалась Машеньку. Промаявшись минут пятнадцать, она оделась и, спустившись этажом ниже, постучала в дверь.
- Наталья? - обрадовался Иван. - Проходи.
- Ты один? - шепнула Наталья.
- Один, Машенька за покупками ушла. Это ее страсть. Я стараюсь от этого увильнуть, - он радостно рассмеялся.
- А Максим напился, лежит в номере, - вздохнула Наталья.
- Так пойдем, гульнем? - предложил Иван.
- Я бы с удовольствием, - улыбнулась Наталья.
Они весело шли по свежевыпавшему снегу, скрывшему под сугробами следы человеческой жизнедеятельности в виде бесчисленного мусора и грязь на тротуарах. На улицу высыпали счастливые детишки, лепили снеговиков и снежных баб и играли в снежки.
- А тут небезопасно, - рассмеялась Наталья, когда один снежок угодил ей за шиворот.
Они с Иваном бесцельно бродили по живописным улочкам в центре Мюнхена, любуясь немецкими пряничными домиками, маленький пятачок перед каждым из которых был любовно украшен рачительными хозяевами, радуя глаз переливающимися оленятами или Санта Клаусами в санях и с мешком за спиной.
Начало смеркаться и они направились к Мариенплац, чтобы своими глазами увидеть, как загорится всеми огнями праздничная ель. На площади уже яблоку негде было упасть, все ждали, когда случится чудо. Слышалась все та же какофония звуков - с одной стороны немолодая пара тихо переговаривалась на немецком, с другой - громко что-то друг другу объясняли молодые люди на итальянском, за спиной слышался какой-то китайско-японско-корейский. Вдруг все разговоры смолкли, Наталья затаила дыхание. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, вся эта игольчато-мохнатая громадина, обвешанная гирляндами и игрушками, превратилась в пылающий костер, выжав из кровожадной толпы громкий вздох.