О чем это он? Ах, да, Наталья. Максим провел рукой по лицу. Мысли увели его далеко. Наталья была дочерью их соседа через стенку - генерала Власова. Он часто навещал бабушку, пока та еще была жива, но она с соседями не общалась, и девочку Максим не видел. А, может, и видел, да не обращал внимания. Ева же была натурой легкой, общительной. Она с ходу находила со всеми общий язык. Вот и с супругой генерала Власова как-то сразу сдружилась. Максим даже не знал как. Может, по-соседски соли или сахара попросила. Кто их, женщин, разберет. Но только вскоре соседи пригласили в гости Еву и, конечно, Максима.
У Максима как раз были летние каникулы. Он наслаждался солнцем и вседозволенностью. Ева никогда не ограничивала сына. Он всегда приходил и уходил, когда сам считал нужным. Была пятница. Максим прибежал с улицы - раскрасневшийся, запыхавшийся.
- Ева, - закричал он с порога. - Что есть поесть?
- Руки вымой и дуй на кухню, - прокричала Ева, судя по звукам гремящей посуды и разносившимся вкусным запахам, из кухни.
- Я мигом, - крикнул Максим, заскакивая в ванную.
Стемнело, на улице зажглись фонари, откуда-то доносилась заводная музыка. На кухне суетилась неунывающая Ева, как всегда, обольстительная, даже в фартуке и с белым пятном от муки на щеке.
- Ева, - засмеялся Максим, подбегая к матери и целуя ее в щеку. - У тебя что-то на щеке.
- Вот черт, - наполнила она кухню своим колокольным смехом. - Ой, чуть не забыла - нас сегодня на ужин пригласили, накладывая сыну в тарелку угощение.
- Кто пригласил? - спросил Максим, уплетая за обе щеки Евины блинчики.
- Соседи.
- Какие соседи? - удивился Максим. - Мы здесь уже два месяца, а соседей я не видел.
- Генерал Власов с супругой.
- Скукотища, наверное, - скривился Максим.
- Совсем не скукотища. У них дочка есть - твоего возраста. Заодно и познакомишься.
- Еще хуже. Девчонка, терпеть не могу девчонок, - недружелюбно отозвался Максим.
- Ну, я же тоже девчонка, Максим, - засмеялась Ева.
- Нет, ты не девчонка, ты - Ева, - с гордостью произнес Максим.
Они оба рассмеялись. Засобирались в гости.
- Ева, - нудил Максим. - Ну, можно, я не пойду? Ну, Ева?
- Прекрати канючить, - отрезала Ева, - ты что, хочешь бросить меня одну?
Тут Максим не нашелся, что ответить и неохотно, но все же стал одеваться.
Ева вышла через несколько минут в эффектном черном платье с модным тогда люрексом, выгодно подчеркивающим все достоинства стройной фигуры, и туфлях на высоких каблуках. Свои белокурые волосы она уложила в какую-то сложную прическу, провела по губам помадой и подкрасила и без того черные ресницы.
- Ну, как я тебе? - покрутилась Ева.
Максим громко свистнул.
- Ева, отпад. Какая же ты у меня красавица, - с восхищением ответил Максим.
- Последний штрих, - мать нанесла за уши и в ложбинку на шее духи «Climat» - страшный дефицит. По комнате поплыл дивный аромат. - А ты? Еще не готов? - спохватилась Ева. - Давай помогу одеться. Ну, вот. Теперь и ты у меня отпад.
Она отступила на несколько шагов, любуясь сыном. Закованный в черные брюки и белую рубашку с коротким рукавом, Максим кисло улыбнулся.
- Терпеть не могу такую одежду - ни побегать, ни поиграть, как в тисках.
- Зато красавец какой, - заметила Ева.
Они вышли из квартиры и позвонили в соседнюю дверь. Им тут же открыла какая-то женщина. «Прислуга», - узнал Максим позже, и проводила их в комнату, служившую столовой-гостиной. Им навстречу поднялась маленькая невзрачная женщина. Максим едва на нее взглянул. Она протянула Еве обе руки, и они обнялись. «Ну, прям, старые друзья», - подумал Максим, невольно засмотревшись на Еву.
- Меня зовут Петр Михайлович, - представился генерал Власов, протягивая Максиму руку для пожатия.
- Максим.
- Прошу вас, садитесь, - пригласил генерал Власов гостей к столу.
Все чинно расселись.
- Это моя супруга - Раиса Николаевна.
Раиса Николаевна кивнула.
- Максим.
- Это наша дочь Наталья, - представил генерал Власов.
- Максим, - снова повторил он.
Наконец, с представлениями было покончено, и они приступили к трапезе. Чего тут только не было, стол просто ломился от разнообразнейших яств. У Максима глаза разбегались - икра красная, черная, видов пять сыров, по центру - огромное блюдо с какой-то разинувшей пасть рыбиной, рядом, сверкая румяными бочками, лоснится поросенок. Прислуживала та женщина, которая открыла им дверь. Она незаметно подкрадывалась сзади, меняя блюда, подливая в бокалы детям компот, а взрослым - вино. Максим чувствовал себя не в своей тарелке. Он никогда еще не видел такого количества еды, а чтобы еще прислуживали - вообще дикость какая-то. Он молчал и в основном глазел по сторонам. Очень большая светлая комната, на полу начищенный до блеска паркет, на окнах - тяжелые портьеры, у одной стены - сервант, празднично сияющий переливавшимся всеми цветами радуги хрусталем, посередине - длинный, накрытый белоснежной скатертью стол. Но самое любопытное - это свисавшая с потолка огромная хрустальная люстра. «Как в театре», - подумал Максим.