Периодически звонила мама и начинала плакать:
- Наташа, Наташенька, как ты? Возвращайся, мы с папой очень скучаем.
У Натальи каждый раз сердце рвалось на части. Максиму она ничего не говорила - для него ее родителей просто не существовало, о примирении не могло быть и речи. В один из дней Наталья не выдержала - поехала домой. Отец, как обычно, был на работе, дверь открыла Марьванна, увидев Наталью, тут же запричитала:
- Ой, девочка наша вернулась, похудела совсем, - заплакала Марьванна.
- Марьванна, дорогая, как ты? - обняла ее Наталья.
Услышав голоса, из комнаты выглянула мама.
- Наташа, Наташенька, доченька, - бросилась к дочери Раиса Николаевна.
Наталья тоже расчувствовалась. Сели в столовой. Марьванна тут же притащила кучу съестного, разогрела свои знаменитые пироги. Раиса Николаевна не могла налюбоваться на свою девочку. Пока Наталья ела, она не сводила с нее глаз.
- Доченька, как ты? Он хоть тебя не обижает?
- Мама, ну что ты? - отвечала Наталья с набитым ртом. - И почему он? Моего мужа зовут Максим. И ты это прекрасно знаешь.
- Да, да, доченька, к сожалению... - вздохнула Раиса Николаевна.
- Мама, - начала раздражаться Наталья, - если ты сейчас же не прекратишь - я уйду. - Она сделала попытку подняться.
- Нет, Наташенька, нет, прости меня, я больше не буду, - примирительно ответила Раиса Николаевна, удерживая дочь.
- Расскажи, как ты? Как папа?
- Да что рассказывать, вроде все неплохо, - сплюнула через левое плечо Раиса Николаевна, - чтобы не сглазить. Отец по-прежнему работает, не знаю, почему ему дома не сидится. Давно ведь на пенсии - так нет же, не могут без него обойтись. А так - все по-прежнему. Мы на выходных на дачу ездим - приезжай как-нибудь к нам. Отец будет очень рад.
- Хорошо, мама, я подумаю.
Дача у них была знатная - большая, трехэтажная, вокруг почти гектар леса. Отцу дали участок, когда Наталья в школу пошла. Девочкой очень любила там бывать - тишина, покой, лес вокруг - гуляй сколько влезет. В нескольких километрах от дома - озеро, они летом с деревенскими ребятами на велосипедах туда гоняли, купались, загорали до самого вечера.
Наталья вздохнула, если бы Максим пошел на примирение. Но и Максим, и отец слишком гордые.
Засиделась она до самого вечера, спохватилась только в шесть. Скоро отец домой придет, а Наталья не хотела с ним встречаться, обида еще не прошла. Она спешно простилась, почти отдирая от себя рыдающую мать.
- Мама, ну прекрати, ну что ты, в самом-то деле, как будто на тот свет провожаешь.
Максиму она ничего говорить не стала - он бы не понял.
Размышления Натальи прервал телефонный звонок, она даже вздрогнула от неожиданности. Звонила Лика - лучшая подруга еще со времен иститута.
- Наташка, привет. Чем занимаешься? Все дома киснешь? - услышала Наталья ее веселый голос.
- Привет-привет, дома сижу. А ты чем занимаешься? - ответила Наталья.
- Да вот только с работы вернулась. Устала как собака. Квартальный отчет готовлю, - вздохнула Лика.
- Ой, да ладно тебе, хорош жаловаться, приезжай в гости - посидим, выпьем, тем более завтра выходной. У меня переночуешь.
- Ну ладно, уговорила - жди, - легко согласилась Лика.
Уже совсем стемнело, когда Наталья услышала шум подъезжающего автомобиля. Выглянула в окно - точно, Ликина серебристая Хонда.
- Лика, - крикнула Наталья в окно, - ты ворота заперла?
- Заперла, не в первый раз, - отозвалась Лика.
Наталья сбежала вниз и, распахнув входную дверь, порывисто обняла подругу.
- Наташ, ну ты чего? Совсем тут в лесу одичала, что ли? Ты ж меня задушишь, - смеялась Лика.
- Заходи, раздевайся, замерзла? Я сейчас чайник поставлю, - суетилась Наталья.
Подруги сидели на кухне, неспешно потягивая горячий чай с малиновым вареньем, которое так вкусно готовила Марьванна. За окном совсем стемнело, от сильных порывов ветра, срывавших с ветвей остатки листьев, гнулись деревья.
- Наташ, ты что-то неважно выглядишь. Есть причина? - спросила Лика.
- Ну, спасибо тебе за комплимент, подруга, - засмеялась Наталья, отводя взгляд.
- Да ладно тебе хорохориться. Знаю я твою причину. Она у тебя уже сколько лет не меняется - Максим твой. Хорошо хоть мозгов хватило уйти от него, давно пора, - выдохнула Лика.