Ему нравится это место. Взятый в плен, окруженный туманом, как куполом, — Кайло кажется, что наконец-то он остался один в целом мире. Наедине с самим собой. И больше нет ничего: ни боли, ни прошлого, ни будущего, ни обязательств, ни ошибок, ни обманутых надежд. Только он и миг настоящего. Хотя кое-что все-таки есть.
Кое-кто.
Он чувствует ее присутствие прежде, чем Рей выступает из тумана, будто она какой-то призрак или заколдованная дева, обреченная вечность бродить среди этих камней. Или будто она сама только что соткалась из дымки.
Она слишком легко одета, совсем не по погоде, а ее грудь пересекает тонкий ремешок от посоха, виднеющегося за спиной. Рей уверенно ступает ему навстречу. Сам же Кайло вряд ли может сделать хоть шаг: его ноги будто налились свинцовой тяжестью. Но она смело подходит к нему на расстояние вытянутой руки и улыбается, слегка сощурившись.
— Привет, — в ее голосе смешались неуверенность, надежда и радость.
Ему рады. И Кайло наконец-то оживает.
— Привет, — шепчет он севшим от долгого молчания голосом и чувствует, как его губы растягиваются в счастливой улыбке.
— Пошли.
Рей заговорщически манит его, развернувшись и двигаясь обратно в объятия тумана.
Кайло делает шаг, другой — и будто вытаскивает тело из-под бремени своей жизни, оставляя все заботы привязанными к черному шаттлу.
Они спускаются молча, и на это есть причины. Склон достаточно крут, а ноги так и норовят соскользнуть и застрять в зазорах между камнями. Один раз Кайло опрометчиво цепляется за кустарник, чтобы не потерять равновесие, и тут же жалеет об этом: в его ладонь и пальцы вонзаются сразу несколько острых шипов. Но даже это злоключение не омрачает его настроения, так легко ему сейчас дышится.
Извилистой дорожкой они выходят к убежищу Рей. Кайло не удивляется условиям ее существования. Это так по-джедайски, что она вряд ли могла бы сделать это еще правильнее. Крепкий скит из валунов примыкает одной стеной к скале. Перед жилищем устроено костровище, широко обложенное камнями. Площадка вокруг утоптана — частыми тренировками, догадывается он. Интересно, с чем она тренируется, если меч был сломан? С посохом? Или она все-таки собрала себе новое оружие?
— Ты голоден? — как ни в чем не бывало спрашивает Рей, ловко разводя костер.
Она настоящая отшельница, как из детских сказок. Чтобы высечь огонь, она использует железный обломок и камень. Искра вспыхивает и поджигает кусочки мха, подложенные в щепки. Те занимаются пламенем, и Рей быстро надстраивает сверху шалашик из топливных блоков.
— Я еще не завтракала, — поясняет она, навешивая котелок над костром. Все это действо напоминает ему время, проведенное в академии Люка. Это светлые, не тронутые злобой воспоминания о кострах, которые юные падаваны жгли по вечерам.
Кайло усаживается у огня прямо на землю, скрестив стопы и обхватив колени.
— Почему именно здесь? — осматриваясь, интересуется он.
Он не чувствует в этом месте ничего особенного, кроме, разве что, собственного ощущения единения с окружающим миром. Здесь нет никаких древностей, связанных с Силой, никаких памятных мест, никаких артефактов.
— Подходящее место, чтобы хорошенько поразмыслить, — просто отвечает она, тоже оглядываясь, будто желает рассмотреть местность чужим взглядом. Затем зябко поводит плечами и уходит в скит, возвращаясь уже в плаще.
Кайло с интересом наблюдает за ее повадками: как она движется, говорит, как смотрит. Он знает ее дольше года, сейчас она — самый близкий ему человек. Но также он все еще не знает о ней почти ничего. Не знает, какая она.
Рей тоже пристально следит за ним в те моменты, когда ничем не занята.
— Ты любишь каф? — спрашивает она с неожиданной серьезностью и легким прищуром во взгляде. Словно это не просто праздное любопытство, а какая-то проверка.
— Нет, — честно признается он. — Я пью горячую воду.
Рей хмыкает, что-то про него решив.
— Ита-а-ак, Рей, — его внезапный шутливый настрой будто вытащенная из пыльного склепа древняя реликвия: он уже и забыл, как ею пользоваться. — Чем ты здесь занимаешься?
***
Рей нравится его улыбка. Она широкая, но в то же время робкая и обезоруживающая. Кто бы мог подумать, что он может так улыбаться?
Они запросто болтают за завтраком из пайков. Их беседа — череда шутливых вопросов и вереница простых ответов.
Рей не чувствует ни волнения, ни стеснения. И Бен выглядит расслабленным и беззаботным. Он даже кажется совсем молодым. Она знает, что он старше ее на десяток лет, но сейчас между ними нет этой разницы.
Позже разговор становится серьезнее. Она рассказывает ему, какими заботами наполнен ее обычный день здесь. Говорит немного и о жизни на Джакку. Под ее вопросами он нехотя вспоминает кое-что из своего детства, но разговорить его на эту тему сложно. Бен больше настроен слушать, и Рей готова признать, что никто еще не слушал о ее непримечательной до недавнего времени жизни с таким вниманием.
Между ними минное поле из болезненных событий и запретных тем.
Они держат в руках кружки, согревая озябшие пальцы о горячие пузатые бока. Рей налила ему простой кипяток, как он и просил. А себе бросила в кружку щепотку душистых листьев для запаха и терпкого вяжущего привкуса.
— Бен, — тихо зовет она, когда он вдруг задумывается о чем-то, глядя в костер. Ей интересно, что за мысли роятся в его голове.
Он опускает взгляд на землю, будто глубже уходя в себя. В его голосе сквозит смесь огорчения и разочарования.
— Почему ты зовешь меня Беном?
— Потому что это твое имя.
— А если бы я попросил звать меня по-другому? — теперь он поднимает голову; его глаза сверкают с отчаянным вызовом.
Ах, вот оно что. Рей с облегчением выдыхает и даже позволяет себе легкую безобидную усмешку.
— Бен. Кайло. Мне все равно. Как мне тебя называть?
Он выглядит огорошенным — смаргивает и не сразу находится с ответом.
— Бен, я думаю…
— Бен, ты ведь будешь не против поразмяться?
Эта идея пришла ей в голову еще на пути от его корабля, и Рей едва не трепещет от мысли, что сможет, наконец-то, скрестить свой посох с настоящим, а не воображаемым противником.
***
Кайло не хочет признаваться ей или себе, но мысль о том, чтобы сражаться с Рей, горячей дрожью отзывается в его теле. Он поднимается с земли и отходит на тренировочную площадку, не сводя с нее напряженного взгляда. Ему любопытно, чем именно она будет сражаться. Увидеть ее новый световой меч кажется ему сокровеннее, чем увидеть ее обнаженной.
Он на мгновение теряется, когда Рей поднимает с земли свой укороченный посох. Она отстегивает от него ремешок, скидывает с себя накидку и тоже выходит на площадку.
Кайло выжидающе смотрит. Рей выглядит удивительно грозной, но в ее сведенных бровях и в том, как сверкают глаза, есть какое-то злое веселье. Улыбка едва трогает уголки ее губ, прежде чем те превращаются в жесткую линию. Рей активирует посох — тот вспыхивает бледно-желтым с обоих концов поочередно и наполняет воздух размеренным гулом.
На несколько секунд Кайло заворожен этим зрелищем, но потом наступает его черед активировать уже соскочивший в ладонь меч. Он загорается с характерным треском.
— Не боишься? — пряча хищную усмешку, спрашивает Кайло, но Рей лишь крепче сжимает рукоять и первой делает выпад.
Это опасная игра. Хоть ни один и не пытается по-настоящему нанести другому ранение и их сражение скорее напоминает своеобразный танец, где каждый имеет возможность провести сложную серию ударов, все же это импровизация, и лазерные лучи поют совсем близко от его и ее кожи.
Кайло не на шутку пугается, когда его удар едва не приходится ей по ноге. Он хочет прекратить тренировку, но Рей не обращает на опасность никакого внимания, продолжая нападать. Она сражается очень свирепо, хотя ее технике не хватает изящества. В свою очередь, Кайло может провести сложный выпад, но иногда теряется под ее напором.