Заслышав приближение чужого корабля, она мгновенно бросает все свои дела и кидается к выходу. С нежданной, захлестнувшей все ее существо радостью и непередаваемым чувством облегчения она так и замирает у выхода на посадочный трап, глядя на решительно приближающегося к ней Бена.
— У меня есть час, максимум — два, — взволнованно сообщает он, без промедления поднявшись на корабль.
То, как она стоит там, у спуска с «Сокола», мгновенно вызывает в памяти болезненные воспоминания об их расставании на Крейте, но сегодня Рей смотрит совершенно иначе. Вряд ли найдется другой такой человек, который, как она, сможет одними глазами выразить столько надежды и радости.
Кайло едва сдерживается, чтобы в конце не побежать навстречу и не заключить ее в пускай невинные, но крепкие объятья, но, как всегда, любой порыв, связанный с ней, оказывается скован внутренним оцепенением.
Времени у него немного: он провел несколько часов в пути и столько же потратит на обратную дорогу. Но ему нужно знать, что случилось с ней. Ему и самому есть что рассказать.
Кайло уверен: она будет рада его намерению прекратить огонь и добиться мира. Но, вопреки разуму, внутренне он противится идее поведать ей о своем плане. Это глупо и не по-взрослому, но он отчаянно боится мысли о том, что за этими его поступками Рей перестанет видеть его настоящего. Кинется на шею и будет благодарить, а он будет знать, что этот порыв вызван чувствами не к нему, а к сотням неизвестных ему людей.
Однако плохо это для него или хорошо — он выложит все.
И предостережет ее. Ведь ему до сих пор неизвестно, что случилось с ней в его видении. Эта неизвестность терзает его уже четвертый день.
— У меня есть час, максимум — два, — только и произносит он, поднявшись: все слова приветствия выветриваются, стоит ему оказаться рядом с ней.
Она растерянно пропускает его внутрь. Кайло хмурится: последний раз он был внутри отцовского корабля на Старкиллере.
Они усаживаются в салоне по разные концы продолговатого, вытянутого полукругом сиденья.
— Почему ты не с Сопротивлением? — спрашивает он первое, что его волнует.
— Потому что видела… — ее голос срывается. — Я видела огонь, разрушение и смерть. Там не было победителей, не было живых. Я больше не хочу участвовать в этой битве. Я хочу ее остановить.
Кайло слушает затаив дыхание.
— Что случилось в видении с тобой? — непроизвольно подавшись вперед, спрашивает он, но сейчас это единственное, что ему жизненно необходимо знать.
Рей отвечает после некоторого раздумья:
— Я не помню.
Кайло и не заметил, с каким напряжением ждал ответа. Теперь он откидывается на спинку сиденья и выдыхает. Это может значить что угодно.
— Дэмерон не стал тебя слушать? — догадывается он. Она не была бы собой, если бы не попыталась переубедить каждого мятежника в стане Сопротивления.
Рей скрещивает руки на груди и смотрит не на него, а на свои вытянутые ноги.
— Значит, нет, — заключает Кайло.
Ее внезапная замкнутость заметно холодит атмосферу в салоне, и теперь ему еще меньше хочется покупать расположение Рей рассказом о своих планах. Получается, ему нечего сказать, и остается только рассматривать ее бесстрастный профиль в обрамлении выпавшей из прически пряди — спирали мягкого тонкого локона.
В тишине проходит несколько минут.
Время идет, но Бен молчит. Он не проклинает Сопротивление, не клеймит ее друзей террористами, не заводит речи о том, что стороны — всего лишь условности.
Рей решается посмотреть на него и теряется под пристальным печальным взглядом. Он что, прощается с ней? В груди щемит от мысли, что сейчас Бен так же, не произнося ни слова, встанет и уйдет.
— Просто поговори со мной, — робко просит Рей.
Бен делает шумный вдох, будто все это время не дышал, прикусывает губу изнутри и заметно расслабляется. Однако заговаривает с предельной серьезностью:
— Я тоже кое-что видел.
Он рассказывает ей о своем видении, и она начинает дышать часто-часто от охватившего ее чувства нервного возбуждения. Рей вскакивает, стоит ему закончить, — она не в силах усидеть на месте.
— Вот оно, Бен! Я права, я знала это. Мы оба правы!.. Нужно положить конец этому безумству.
— Я собираюсь заключить мир, — тихим бесцветным голосом произносит Бен, отводя взгляд.
Рей не может поверить своим ушам. Эта новость должна бы ее обрадовать, но есть в ней нечто нехорошее, зловещее.