Мотыльки
Тряхнуло. Потом еще раз. Взвыла аварийка, красными сполохами ритмично полосуя струи пены.
У анабиозной барокамеры масса преимуществ: это и защитная среда с кучей функций по жизнеобеспечению, и дом на долгое время в случае непредвиденных обстоятельств, ну а стеклянный колпак позволяет видеть то, что внутри, и всё что снаружи. Знай, верти себе головой в разные стороны, наслаждайся видами.
Переборка отсека слева от меня порвалась словно сделанная из бумаги, а не из трехсантиметровой легированной стали. Медленно, по инерции, с затуханием, в отсек, проламывая пол, вползла тушка одного из реакторов. Не дойдя до моего пристанища с десяток метров, тушка качнулась и остановилась. Я нервно сглотнул. Кажется, оболочка с другой стороны была немного надорвана. Что из нее сейчас, и в каких количествах хлестало, невидимое, но смертельно опасное, ввергало в уныние.
Впрочем, не утешала и мысль о близости светила.
Кто справится раньше - солнечный ветер или гамма, альфа и прочая дрянь из прорванного сердца энергоблока?
Сколько там до выброса?
Картина справа внушала некоторую надежду на благополучный исход. Если не для меня, то хоть для кого-нибудь: aварийный робот медленно ковылял в сторону прорыва, латая монтажной пеной бахрому разрывов. Его обгоняли мелкие обломки и предметы быта, весело и бойко улетающие в открытый космос.
Датчик в шлюзе выбил полное отсутствие кислорода. Чехарда с обломками прекратилась.
Пена застыла, как застыл и робот - то ли был сильно поврежден и тянул до последнего, то ли электронные мозги закипели от радиации.
Хорошо быть широкопрофильным космотехником с научной степенью и допуском на дальние полеты.
Плохо, когда тебя увольняют, твой проект признан убыточным, a твои исследования - ненужными.
Вдвойне плохо - когда прилетевший в гости круизный лайнер вместо торможения и плавной стыковки, почему-то врубает маршевые двигатели. Капитан лайнера практиковал ручное управление? Кто-то из элитных гостей попросил "порулить"? Кто знает, а у покойников уже не спросишь.
И совсем уж скверно, имея полный допуск, прикидывать шансы на спасение, лежа в смятом железном гробу. Именно в гроб превратилась моя удобная анабиозная камера.
Всего десять минут назад улегся, расслабился, отработал тесты и приготовился к передаче себя любимого на борт лайнера, для дальнейшего обратного пути на Землю, и на тебе.
Железо в гармошку, жизнь всмятку.
Вообще-то, у нас научная станция. Гораздо дальше Меркурия, до фотосферы Солнца всего ничего - миллион километров. Экзотика. Потому и тянет сюда гостей. Разных: от высокопоставленных чинов с погонами и звездами на петлицах, до сливок мира сего.
С последними обычно полная морока. Объясни попробуй Джонни Красавцу, дважды оскароносцу, что реакторный отсек не место для флирта со штурманом. Или что в рационе преобладают исключительно продуты синтеза, а не парное мясо двухлетнего бычка, вскормленного легким светлым пивом.
И ведь терпим. Потому что вся эта канитель - ненадолго, и потому что подобный туризм вливает круглые суммы на счета научного фонда.
Гости не обещали легких будней.
Они резко рубанули в корму, снесли три отсека, включая реакторный и двигательный, раздербанили капитанский мостик, попутно вскрыв свой собственный остов чуть менее чем полностью. Помнится, что-то подобное было у Титаника - длинный такой разрез на треть-корабля.
Подозреваю, многие даже и не поняли, что произошло.
А космос порой быстр. Очень быстр. Несмотря на его чудовищную древность, величавость, застывшую картину прибитых к одному и тому же месту далеких звезд и скрытую мощь.
Вы смотрели в бездну?
Я смотрел в нее каждый день.
Потому что черная спокойная пустота усеянная жемчугом привлекательнее рутины - бешеного буйного огня протуберанцев светила. Да, с дикой феерией справлялись всевозможные фильтры и заслонки, но мозг уставал. Три месяца вахты, анализа и наблюдений. Я мог с точностью до двух минут предсказать выброс. А приборы давали прогноз, будто кидая монетку. Пятьдесят на пятьдесят.
- Поразительно, - буркнул однажды шеф, - логике не поддается, а поди ж ты.
Это было как раз после того, как я спас дорогостоящий зонд, выведя его из штатного полета, вернув на базу за минуту до бури.
Коллеги, кажется, подумали, что я волновался за свой проект.
Все так. Волновался.
Но главной причиной была возможность кратковременной связи.
Нет, не с Землей, бросьте.
Пробиться направленным радиосигналом через хаос излучения всех мастей - та еще задачка.