Тонкие, не привыкшие к оружию руки не хотели держать холодный меч, а стрелы арбалета летели куда угодно, кроме настоящей цели. Старые воины посмеивались над Рогнедой, отговаривали её от задуманного плана, а некоторые молодые даже предлагали ей пойти замуж за них – лишь бы бросила свои сумасшедшие планы. Но девушка твердо стояла на своём: её душа крепчала, чувство мести вытесняло всё хорошее, что было там – и вот из памяти ушли уроки Вятко, ушло всё то доброе, что он хотел там скопить. Желание крови, желание причинить боль всем тем, кто разрушил её счастье – всё это теперь пускало корни в сердце Рогнеды. И вот удары меча стали прицельнее, и вот первая стрела попала в «яблочко», а нож понадобился не только для того, чтобы срезать целебные травы.
В один из холодных зимних вечеров Воислава позвала Рогнеду в свою палатку и предложила выбор: либо она бросает новые увлечения и возвращается к врачеванию, либо удельная княжна будет вынуждена выгнать девушку из отряда.
– Мне больно видеть, как ты губишь себя: перед тобой открыты сотни дорог. Придешь с нами в Хигаси, я помогу тебе открыть собственную лавку. Или, может быть, ты останешься у меня при дворе – будешь моим личным лекарем. Зачем тебе марать чистые и невинные руки в крови? Лишь только ты лишишь жизни человека – ты возьмешь на себя величайший грех, от которого нельзя будет отмыться никакой водой.
– У меня нет выбора. Я обязана отомстить за себя. Какое право они имели на то, чтобы отбирать у меня счастье?! – Рогнеда вскочила с места и хотела было уже выбежать из палатки, но Воислава твердым взглядом указала ей сесть. Поджав губы, девушка выполнила её приказ.
– Выбор есть всегда. Но таким эгоистам, как ты, он никогда не будет виден. Взгляни хотя бы раз дальше кончика своего носа, и ты увидишь, сколько людей желает тебе добра, сколько людей готовы помочь тебе построить новое счастье. Хватаясь за старые угли, никогда не построишь новый дом. А желание мести лишь только разъедает сердце, причиняя ему еще большую боль.
На следующее утро после этого разговора удельная княжна Воислава не нашла в стане лекаря Рогнеду. На следующее утро в Городе – старом и древнем поселении – надолго обосновался безжалостный наемный убийца-профессионал.
Один лишь только заказ в своей жизни не смогла выполнить Рогнеда – занести руку с кинжалом над красивой, умоляющей пощады черноволосой женщиной. У девушки язык не поворачивался назвать её матерью, столько лет она хотела её смерти, столько раз во сне представляла этот момент, а вот сейчас – не смогла. Она смогла лишь только помочь ей сбежать из Города и смогла снова запереть всё хорошее на задворках своего сердца, чтобы никогда больше не выпускать эти чувства наружу. Но за Рогнеду кто-то снова решил всё сверху: замок на этой потаенной дверце пытались открыть Васса и этот нахальный воин Олег. «Как хорошо, что его здесь нет – если бы эта парочка прочно взялась за меня, то, боюсь, Ледяная Маска перестала бы существовать», – с опаской подумала Рогнеда.
Рогнеда вынырнула из своих воспоминаний и ясным взглядом посмотрела на прожорливые алые языки пламени. Ей нельзя засыпать: она всегда видит один и тот же сон – надменная темноволосая женщина несет по белому снегу к старому дубу сверток. Она всегда будет помнить, с чего началась эта история. Говорят, что где-то на краю света можно за большие деньги стереть себе воспоминания – Рогнеда твердо знала, куда потратит все свои богатства.
***
Олег разбил незаметный лагерь совсем неподалеку от Рогнеды и Вассы: парень знал, что такой опытной путешественник, как шатенка, уже давно вычислила его. Он был уверен на все сто процентов, что девушки специально петляют по лесу: ставят на то, что воин заблудится и потеряет их след. Но Олег был не так прост, как показался Рогнеде на первый взгляд: большой опыт скитания по лесам вместе с отрядом оставил свой след в его душе. «А вот ей ещё учиться и учиться – любой опытной следопыт уже вычислил бы их» – с усмешкой подумал парень. По лесу девушки двигались шумно, оставляли после себя массу следов, не заботились даже о том, чтобы говорить шепотом – не говоря уже о том, чтобы не разводить костер. Только слепой и глухой мог их не заметить.