Ещё секунда, две, три… Резные дверцы шкафа отворились с противным скрипом – неужели, у этого свидетеля не было ни капли чувства самосохранения? Девушка напряглась, из всех сил сощурила глаза и задала себе команду в мозгу: без промедлений стрелять, кто бы это ни был. Вдруг из своего укрытия выбралась юная девушка, почти её ровесница – она была совершенно спокойна. Не просто спокойна – её лицо с гладкой кожей, большими карими глазами и пухлыми розовыми губами выражало полную безмятежность. Убийца не выстрелила: она с ошеломлением разглядывала не прошеного свидетеля: её длинные толстые светлые косы, открытый прямой лоб, тонкий стан, пухловатые, налитые жизнью, бедра и платье до пят простого кроя: с расклешенными рукавами и какой-то незамысловатой вышивкой на лифе.
– Кто ты? И что ты тут забыла? – сквозь зубы процедила Рогнеда, скидывая с себя оцепенение и удивление от вида блондинки.
– Я – Васса. Только что мой умерший бывший хозяин подарил меня Вам, – звонким, певучим голоском ответила она. Всё внутри у шатенки перевернулось с ног на голову: это ещё что за шутки такие? Она – её новая хозяйка? Значит, эта Васса была служанкой в доме Ёсида? Неужели, она – то главное сокровище?
– Стой смирно. А то ещё попаду не в то место твоей прекрасной головушки и придется добивать, – сквозь усмешку проговорила Рогнеда и вновь вскинула свое оружие. Но жертва стояла неподвижно, всё также опустив руки по швам, не выражая на лице никаких эмоций. Шатенка медлила, всё внутри неё протестовало простив смерти невинной девушки, а ещё нещадно затекла рука и болела плечевая мышца: не девичье это дело – всякие там модернизации лука таскать целый вечер. С такой болью в теле она точно не прицелится как следует… Рогнеда всегда поджидала время, чтобы её мишень была одна дома и чтобы не было свидетелей или лишних жертв. Где Ёсида прятал эту чертову служанку?! Никто в Городе даже и не слышал, что она в априори существует. А Вассе было словно всё равно: она стояла, уперев свой взгляд в глаза Рогнеды.
– Так я твоя новая хозяйка, да? – медленно опуская арбалет, упавшим голосом проговорила наемная убийца.
– Да, – в голосе блондинки не было ни капли страха или волнения: это, по большей части, и остановило Рогнеду.
– Тогда я приказываю тебе: молчи о том, что ты только что видела здесь. И постарайся бесшумно следовать за мной.
***
Васса быстро открыла глаза и резко села: где она? Девушка недоуменным взглядом обвела комнату: серые доски с большими щелями, в которые проникали первые солнечные лучики с кружившихся в них пылинками, заменяли стены и потолок, а так полюбившуюся ей кровать с мягкой периной сменили на охапку свежего сена – Васса чувствовала пряный аромат засушенных трав, исходивший от него. Но больше всего удивило блондинку то, что уже отпели первые петухи, а она всё еще доглядывает свой десятый сон – служанке ведь положено вставать раньше всех! Всё это новое, непонятное пугало её: почему она здесь?
И только когда Васса вновь закрыла глаза и стала вспоминать прошлую ночь, её словно ударило током – у неё ведь сменился хозяин! От воспоминаний минувших событий к горлу девушки подошел комок, всё тело затряслось – это были те самые волны страха, которые она отогнала от себя вчера. Она дала себе обещание там, в шкафу, что обязательно расскажет в жандармерии о той, которая убила господина Ёсида, но теперь, когда ей вчера отдали приказ, Васса могла только держать злость в себе. Девушке было жаль всех: убитого доброго хозяина, его осиротевшую семью, крестьян, которым теперь некому будет платить жалование… Её карие глаза сверкнули гневом: а во всем виновата она, эта проклятая Рогнеда! «Кто давал ей право вламываться в чужой дом и вершить там правосудие?», – вытирая горячие слезы, бегущие по нежным щекам, думала слуга. В душе Вассы просыпалось сильнейшее омерзение к самой себе, ведь теперь она должна будет служить такому ничтожеству!
Девушка могла бы ещё долго плакать и упиваться своим горем, но дверь сарая, в котором её держали, вдруг резко открылась и на пороге появилась сама Рогнеда. В её облике мало что изменилось: всё та же холщовая рубаха, подпоясанная красным поясом, и рабочего кроя штаны с просторными летними ботинками, черный дорожный плащ с откинутым капюшоном; разве что деревянный гребень коснулся её волос: челка лежала прямо. Она держала в руках небольшой сверток и простую деревянную гребенку. Васса торопливыми движениями вытерла тыльной стороной ладони слезы и выпрямилась, пытаясь придать своему лицу «каменное» выражение – её новая хозяйка не должна знать о том, что бушует в душе. Сама же Рогнеда даже бровью не повела: она вообще смотрела куда-то мимо Вассы.