Жизнь для Вассы медленно превращалась в ад – отец не подавал вида, что узнал её, хозяйка дома ополчилась на бедную девушку, а внутри всё жгло от чувства вечного непонимания – она должна была молчать и хранить свою тайну…
– Как давно ты узнала, что я – Фея? – охрипшим голосом спросила Васса, вынырнул из омута своих воспоминаний. Рогнеда с невозмутимым лицом сказала:
– Там, в Маэ. Ты в гостинице ворочалась, бормотала что-то непонятное. А потом, когда я услышала историю про Мотылька и Фею от старика, сразу всё поняла.
– И? – с выжидательной интонацией спросила служанка. Сейчас решалась вся её судьба – девушка молила Небеса, чтобы Рогнеда оказалась её истинным другом – тем человеком, который примет её со всеми минусами и тайнами.
– Что «и»? Мне без разницы: будь ты хоть чудище из Вечной Пустыни! Ты – это ты. Смешная, наивная, глупая Васса, которую я обязана защищать.
Васса вновь заплакала, чем вызвала удивление на лице Рогнеды. «Чего это она? Может быть, обиделась на меня за то, что я её глупой назвала?», – в недоумении думала шатенка. А слезы блондинки были не от горя – они были от счастья. Счастья, переполнявшего её – наконец-то она нашла человека, который пониманием и принимает её такою, какою она является на самом деле! Это была настоящая дружба: дружба, закаленная морозами. Дружба, которую нельзя было разлучить вовек.
– Всё, хватит тут сырость разводить – скоро мох на тебе расти начнет. Нам нужно разработать план, как «ярче» встретить Ксению: и лешему понятно, что сами мы из леса в такую пургу не выберемся – только ещё больше заплутаем, – с веселыми нотками в железном голосе произнесла Рогнеда. Васса, счастливо улыбаясь, подтвердила её слова робким кивком головы.
***
Ксения неторопливым, терпеливым шагом прогуливалась в лесу, лежащем в окрестностях Роа. Позади неё неслышно ступал по земле небольшой отряд воинов, готовый в любой момент отдать свою жизнь за неё и Город. Великая княжна мысленно усмехнулась: с Олегом было покончено, Мстислав предал отряд, трусливо сбежав.
От финального приза в этой игре Ксению отделял всего один шаг: маленький, незначительный, но полностью неосуществимый без Вассы! При упоминании беглянки по телу княжны проходила волна гнева, руки непроизвольно сжимались в кулаки – из-за какой-то служанки она, княжна!, вынуждена бегать по лесу, пересекать половину Арукай пешком и, самое главное, оставлять на такое длительное время без присмотра Город. Да, конечно же, там остался её первый советник и вторая удельная княжна – Белава, но Ксении хотелось всего и сразу. Она боялась, что в вихре мятежей и протестов горожан больная Белава, одной ногою стоявшая в могиле, сможет прибрать всю власть в свои руки. «Ничего… Вот открою Потерянный город – все на колени передо мною встанут. Все», – со скрываемой все эти годы злостью думала она.
…– Дайте мне поглядеть на долгожданного наследника престола! – с добродушной улыбкой в густой бороде рвался в покои Борислав – один из Семи Старейшин. Этот долгожданный ребенок станет следующим удельным князем Города – он просто обязан им стать. Одну часть этого славного места уже отдали маленькой дочери и её регенту: поступок просто вопиющий! Еще ни одна девушка не сидела на великокняжеском престоле! Уж он-то, Борислав, исправит ситуацию – другую половину по праву займет он – его сильный, смелый, отважный сын. Сын, который должен был еще родиться столько лет назад, сын, которого ждали все. Он будет твердою рукою править Городом, он войдет в историю, как лучший из лучших. Он – исполнитель давнего пророчества! Пребывая в этих мечтах, счастливый отец рвался в комнату, где бы смог увидеть того, на кого были возложены все эти надежды.
– Господин, Вам нельзя в покои роженицы, – неуверенно пролепетала служанка. Борислав грозно поглядел на молоденькую девушку, которая уже пожалела о своих словах. Если бы мудрый Старейшина знал, какой новый удар ему приготовила коварная судьба… Служанка никоим образом не должна пускать его в покои – может быть, на другой день после столь печального известия один из правителей придет в себя и сможет принять сложившуюся ситуацию.
– Ты, обычная простолюдинка, смеешь указывать мне?! Мне – Бориславу – одному из великих Семи Старейшин! – гневно взревел мужчина. Служанка боязливо вжала голову в плечи: лучше всего сказать это сейчас – хуже уже точно не будет.