Руки сходятся за спиной. Запястья холодит железо.
– Вот чёрт, кровищи сколько, – фыркает Гоша. – Всю парадку замарал.
– Осторожно, товарищ, – слышу голосок Кирилла. – У него ВИЧ.
И тут шакал отпрыгивает, как от огня.
– Тьфу ты! Наркоман хренов! Дайте мне перчатки, я к этой заразе больше не прикоснусь!
– Может, тебе ещё и ручки сбрызнуть? – расходится второй. – Уводи его отсюда! Сосаться не будешь – не заразишься! Иди, че встал?!
Понимаю, что дело дрянь. Смотрю на Варьку. Прячу беспокойство, улыбаюсь.
– Эй, родная, ты не плачь. Всё нормально будет, слышишь? Не виновен я.
Она слезами умывается, головой качает, будто не верит.
Почему она так смотрит? Почему?
– Варька, я завязал! Клянусь! Это гнида подставила!
– Вот так же на суде выступать будешь, – шипит Гоша. – И поплакать не забудь.
Брыкаюсь как могу, протестую, но шакалы уводят. Только и остаётся кричать:
– Верь мне, Варя! Верь! Они за всё ответят, слышишь?! Каждого покараю!
Мои проклятья съедает громкий смех конвоиров, а потом лай Джоконды, и голос отца, который прибежал на панику. Он, мой старый, как дикий зверь, на них кидается вместе с псиной, меня спасти пытается. А они его, как челядь, со всей силы в стену. Так, что больно мне становится.
– Бать, ты Варьке скажи, что меня подставили! Пусть плохого не думает!
– Скажу, сына! Скажу, родный! Ты сам не хворай, я вытащу! Из любой пасти достану! – его слёзы душат, отчего только хуже становится. – Эх, сволочуги! Ироды серогорбые! Не мы больные, а вы! Сколько по нашим душам протопчитесь, столько вам втройне вернётся! Держись, сынок! Держись, кровинушка!
И плевать мне было на конвой. На дырку в голове – подавно. Всё о Варьке думал. О ангеле-хранителе её осторожном, что так от меня бережёт…
Глава#35. Варя
– Верь мне, Варя! Верь! Я не виновен!
Моё сердце рвётся на части, когда я слышу животный крик Звягина, но продолжаю стоять на месте, потому что оцепенела от ужаса. Глаза отказываются верить. Разум не желает понимать. Всё походит на страшный сон, но я не сплю.
– Варька, нам помощь нужна! Ишь, чего вытворяют! Беспредел! – задыхается в рыданиях Анатолий, беспрерывно хватаясь за голову. – Ты не переживай, мы его вытащим! Зубами выгрызу, но сына им не отдам!
В попытке успокоить, Кирилл тянется меня обнять, но я шарахаюсь от него, как от огня и кричу. Мой вопль проносится по длинным коридорам, поднимая на уши весь ребцентр. Падаю. Ничего не вижу. Только дикая боль в груди оставляет меня в сознании. Издевается. Мучает. Кто-то пытается поднять моё конвульсивное тело с пола, а я не позволяю прикасаться к себе. Рычу, как затравленный зверёк. Царапаюсь.
– Варя, пожалуйста, тебе нужно успокоиться, – молит мама. – Ты должна меня выслушать. Давай поговорим.
Теряю силы. Выдыхаюсь. Мгновение, и я уже в своей комнате, сползаю по стенке, без возможности остановить безудержные рыдания. За дверью полная неразбериха: Анатолий бросает проклятия, Гена пытается разъяснить ситуацию и только мама просит сохранять спокойствие, гонит их в шею, обещает о разговоре со мной.
– Дайте мне несколько минут! Оставайтесь мужчинами! Я во всем разберусь!
Тем временем я схожу с ума от увиденного. Я не знаю где правда, не знаю где ложь. Не знаю как быть дальше и хватит ли у меня сил разобраться со всем этим безумием. Меня словно приставили к стенке и расстреляли в упор, но я продолжаю жить.
Этого не может быть. Не может быть…
– Дочка, прекрати так убиваться, – просит Татьяна, зайдя в комнату, а я содрогаюсь от её циничности и наглости. – Успокойся и выслушай меня.
– Пошла вон! Не смей просить меня о чём-либо! Проваливай!
Не обращая внимания на мои угрозы и брыкания, Татьяна крепче прижимает меня к себе и пытается угомонить. Аромат её французских духов, который я успела позабыть, но всегда любила, приносит пущую боль.
– Тише, девочка моя, всё наладится, – приговаривает она, разглаживая путанные, мокрые от слёз волосы. – Всё будет хорошо, обещаю.
Я сдаюсь и обнимаю маму в ответ. Чувствую себя той маленькой Варей, которая всегда находила утешение в материнских объятьях. Меня убивает собственная беспомощность и слабость. Противно и мерзко от самой себя.
– Он не виноват, не виноват, – надрывно всхлипывая, повторяю я, но звучит как нелепое оправдание. – Здесь что-то неладное, Витя не причём…
– Конечно же, он не виноват, дорогая. И скоро полиция узнает об этом. Сейчас ты успокоишься и мы во всем разберёмся.