Зато Верещагиной чуждо слово «дискомфорт», ее рука изучает мое тело, как собственное. Только ради науки и ее собственных знаний, я готов побыть в роли подопытного и сильно не противлюсь.
– Ты пьяна, красотка, – подмечаю я. – Не думай, что это остановит меня, если ты зайдешь слишком далеко. Даже не рассчитывай на мои моральные качества, их попросту не существует.
– С чего ты взял, что я пристаю к тебе? – бухтит она.
Я посмотрел на нее, потом на руку под кофтой, а потом снова на нее, и вопрос исчерпался сам по себе.
– Мне нужно еще, – говорю я и направляюсь к нашей парочке.
Мне следовало сидеть на месте, наслаждаться легкими поглаживаниями, выпивать и слушать музыку, но желание отомстить Тарасовой за грубость в переписке взяло надо мною верх. Уверен, в жизни она постеснятся быть такой дерзкой.
Я приближаюсь к ней. Она стоит спиной и не может уловить моего присутствия, поэтому я отвлекаю ее. Шепчу на ухо:
– Привет. Как мама?
Вздрогнув, Тарасова оборачивается. Ее лицо вспыхивает от возмущения.
– Что тебе нужно? – рычит она.
– Ты.
– Неправильный ответ. Давай еще раз.
– Кажется, мы не договорили.
Она теряет терпение.
– А вот мне так не кажется.
– Поверь, из нас двоих я более толковый. И если уж воспринимать чьи-либо слова всерьез, то только мои.
Поэтесса задохнулась.
– Ты снова назвал меня тупой?
– Почему снова? Это было единожды.
– Ты делал это несколько раз.
– В остальных случаях я шутил.
– Все в порядке, Варя? – взлезая, хмуриться Быков.
– Ох, остынь, Егорка, тебе не пойдут доспехи, – улыбаюсь я. – Не переживай, ты успеешь пристроить своего дружка, у вас еще куча времени.
Щеку обжигает пощечина. Варя уходит на кухню, а Быков бежит за ней. Я же беру оставленный ею бокал, выпиваю и смотрю на бутылку пива. Разве спортсмены пьют пиво? По чистой случайности, у моих ног стоит бутылка с белизной, видимо затирали пролитое. Я поддаюсь на провокацию, хватаю средство, открываю его и держу над коричневым горлышком.
Сколько капель будет достаточно, чтобы его желудок превратился в сито? Две? Десять? Четверть бутылька? Проклятье, я не силен в математике.
– Что тут происходит? – отвлекает меня Света. Сама того не подозревая, она спасают ублюдку жизнь. – Почему Тарасова ударила тебя?
– Понятия не имею, – вру я и возвращаю белизну на место. – Я всего лишь спросил, как дела у ее матери. Кажется, она решила, что я положил на нее глаз.
Верещагина приподнимает идеальную бровь.
– А это так?
– Я что похож на того, кто любит девушек постарше?
Она пожимает плечами.
– Не знаю. Ты ведь не проявил симпатию ни к одной из нас.
– Это действительно проблема?
– Скорее легкое разочарование, – припевает она.
Я без труда расшифровываю намек.
– И как мы будем решать эту проблему?
Надкусив ноготь, Светка осматривается по сторонам.
– Хочешь, я покажу тебе офис отца? Он у меня хирург.
Хирург! Точно! Это профессия попросту вылетела у меня из головы!
– Значит, он врач, – задумчиво повторяю я. – А как насчет медицинской маски? Такая имеется? Пойми, я немного простужен, не хочу тебя заразить.
Верещагина оказываться весьма догадливой девушкой и улыбаясь, кивает.
Через минуту мы оказываемся в полутемной комнате. Она что-то бормочет относительно комфорта, но я быстро ее затыкаю. Стена. Поднятое платье. Процесс. Все максимально быстро и бесчувственно.
– Я сумасшедшая, – вздыхает она.
– Ты не сумасшедшая, Света. Ты – дура.
Я так отвык прикасаться к кому-либо помимо Джоконды, что уже забыл как это прекрасно. Нет, Джоконда явно преуспевает в своем деле, но когда ты слишком долго смотришь красивую штуковину, то со временем она теряет свою уникальность. Так и Джоконда утратила свой шарм уже как несколько месяцев назад.
Закончив начатое, мы вернулись к гостям. Несколько парней встретили меня веселым улюлюканьем. Идиоты. Но когда я попытался найти алкоголь, то первым обнаружил отсутствие одной личности.
– Куда спрятал свою благоверную? – спрашиваю я Быкова, который насуплено сидел в углу комнаты. – Или она здесь, просто ее никто не замечает? Как всегда.
Егор скрещивает на груди руки и отворачивает голову.
– Не врубай клоуна, Звягин, – фыркает он. – Как только Варя узнала о вашей интрижке с Верещагиной, то сразу же сбежала, – парень бросает в меня недоумевающий взгляд. – Если у вас Тарасовой шашни, то зачем другим мозги пудрите?