Пользуясь ее отсутствием, я хотел выдохнуть, расслабится, но не вышло. В голове, как в улье, не прекращалось адское жужжание. Кровь в венах будто бы высыхала, провоцирую невыносимое жжение во всем теле. Адские мучения сменились болью в костях и глазах. Я был готов рвать на себе кожу, а когда ломка достигла своего пика, мне ничего не оставалось, как покинуть кабинет без объяснений.
Все было как во сне. Проезжающие машины снуют в разные стороны, словно скоростные пчелы. От яркого слезятся глаза. Черпая ртом воздух я пытаюсь понять куда держать путь. Делаю шаг за шагом в белою неизвестность. В итоге останавливаюсь и жду малейшего послабления. Легчает, но недостаточно, чтобы тронутся с места. Перед лазами возникает образ Татьяны – мамы Вари, я отмахиваюсь от нее руками, словно от призрака. Она обеспокоенно кричит, спрашивает, где ее дочь, я что-то мямлю ей в ответ, но не могу разобрать собственную речь. Не могу разделить реальность от вымысла. В конечном итоге сдаюсь и падаю на холодный снег.
– Ну как, полегчало? – смеясь, спрашивает Гера. – Я думал ты все – кони двинешь. А ты живучий, гад. Вон, как щеки порозовели.
Открываю глаза. Я за строительным складом. В расслабленной позе сижу на лавке, облокотившись головой о стену. Мне хорошо. Более чем. Погода шепчет. Благодать, мать твою. Благодать.
– Как я сюда попал? – неторопливо волочу языком. – Ни хрена не помню.
Гера улыбается. Я улыбаюсь ему в ответ.
– Вот ты кадр, Витя! Сам приполз. А доктор Гера тебя вылечил.
– Вот спасибо…
– На здоровье.
Еще какое-то время я просто наслаждаюсь жизнью: солнцем, небом, ветерком. Пытаюсь вспомнить как пришел сюда, но не выходит. Не понимаю, видел ли маму Вари или снова был окутан ядовитым дурманом, что путает мое сознание. Не знаю. Не хочу знать. Мне хочется пить, и только.
Спустя минут тридцать я полностью взбодрен. Хочу вернуться домой, но Гера меня останавливает.
– Эй, хитрец, а плата?
Его вопрос ставит меня в ступор. У меня нет денег.
– Послушай, позже принесу. Я пуст.
– Так и знал… Не делай людям добра…
– Завязывай, Гера. Я все отдам.
Мой мерзкий знакомый строит задумчивое лицо, а потом его взгляд устремляется за мою спину.
– А может она отдаст? – говорит он, и я оборачиваюсь.
Несносная Тарасова снова нашла меня и теперь стоит вкопанная сапогами в снег, виновато поджав губешки. Проклятье. Мое личное проклятье.
– Не ввязывай ее, – предупредительно говорю я.
Маленькие глазенки Геры округляются. Он демонстрирует серые зубы.
– Ох, у Вити появилась подружка? Что ж, я удивлен. Ладно, иди, не заставляй даму ждать, но знай, – его лицо тут же мрачнеет, – если денег не будет, кто-то может пострадать.
Он смотрит на Варю. Я не боюсь, ведь уверен, что верну ему деньги. На следующей неделе я пойду на рынок и отплачу засранцу вдвойне.
– Счастливо.
Прощаюсь с Герой и подхожу к подружке.
– А я уже успел позабыть, как уродливо на тебе сидит эта шапка, – иронизирую и развожу руки в стороны. – Я рад тебе, любимая.
Лицо Вари отображает все признаки беспокойства.
– Где ты был? – начинает она. – Я думала тебе стало плохо. Почему ты сбежал с урока? И кто этот парень?
– Парень? – придуриваюсь я и смотрю по сторонам. – Какой парень?
Она ударяет меня в плечо. Совсем не больно и смешно.
– Перестань кривляться, Звягин! Что с тобой происходит?! Ты ведешь себя неадекватно! Куда ты вечно пропадаешь?! С кем общаешься?! Боже, да как только…
Варя слабо лупит меня по груди, что-то тявкает, но мне все равно. Мое настроение на зависть прекрасное. Улыбка не спадает с лица. Только вот моя доставучая кричит на всю улицу, отчего я нахожу единственный способ ее заткнуть – целую.
Благодать.
[1] Freedom, stupid – Свобода, глупая.
[2] Impossible, Rayka. Impossible – Это невозможно, Райка. Невозможно. Крылатая фраза из к/ф «Цирк» 1936 года.
Глава#15. Варя
Твой поцелуй ожогом на губах,
Но, дьявол, не был одержимым.
Мне для тебя во век не стать любимой,
Никто не станет для меня любимым.
В отличие от Звягина мне абсолютно не спится. Несмотря на проведенное вместе время, а провели мы его прекрасно, мне тревожно на душе.
Витя не перестает меня удивлять. Сначала он нервничал, злился, выходил из себя, а потом и вовсе сбежал с урока, но когда я его обнаружила, по чистой случайности, то настроение парня зашкаливало. Он был непривычно весел. Чересчур весел. Витя сам предложил прогуляться, даже прождал несколько часов, пока я накатаюсь на ржавом кораблике в местном парке, что не могло не радовать. Мы болтались по городу до самого вечера и разговаривали на самые легкие темы, баловались, шутили, но я чувствовала какой-то подвох. Доля неискренности была в его действиях.