Губы быстро начали гореть и болеть, но Грейсон не спешил отпускать меня. Он продолжал кусать, терзать, словно стремясь высосать из меня не кровь, а потоки жизни, лишить сил и бросить умирать, биться в агонии. Наш поцелуй едва ли можно было отнести к романтическо-трепетному занятию, это битва на смерть, противостояние, медленное уничтожение. Его пальцы больно сжали мой затылок, и я стала опасаться, что Лерой просто раздавит мой череп своей огромной пятерней. Вкус алкоголя горчил на языке, неприятно кружа голову. Чего Дьявол хотел добиться этой жестокой лаской?
— Мотылек, — словно в бреду Лерой произнес мое имя, затягиваясь очередной порцией кальяна. Размыто, но все же я видела его в край потемневшие глаза, подернутые какой-то странной пеленой. Он не выглядел пьяным, скорей накуренным, я покосилась на журнальный столик, но ничего подозрительного на нем не обнаружила. Но, несмотря на это, я была уверена, что Грейсон что-то подмешал себе в кальян. — Иди сюда, — выдыхая дым, горячо прошептал Лерой, вовлекая меня в еще один поцелуй. Его губы и язык действовали настойчиво и по-хозяйски, лишая возможности сопротивляться, но мне этого и не хотелось. Кровь тяжелыми толчками грохотала в висках, а ватная тишина заполнила собой все пространство вокруг нас. Может, я сплю? Может, это все мираж? Я уже давно потеряла грань между сном и реальностью. — Хочу убить тебя, но не могу, — прошипел у моих губ Грейсон, нет, это определенно не сон, ведь в них Лерой нежный и заботливый. — Сука, это охуенно так выносит мне мозг, — он поднял свой расфокусированный взгляд на меня. — Почему ты застряла у меня где-то под коркой, м? — он отпустил затылок и скользнул пальцами по моей щеке, остановился у подбородка, надавил на него, призывая открыть рот. — Что с тобой не так, Мо-ты-лек? — Грейсон по слогам произнес мое имя, будто пытаясь в него вложить определенный только ему понятный смысл. — Что блять со мной не так, м? — один его палец проник ко мне в рот. — Соси, — слышу жесткий приказ.
Я облизала палец, прошлась языком вдоль, несильно прикусила подушечку, втянула в себя, затем медленно отпустила. Лерой внимательно наблюдал за моими манипуляциями, лениво покуривая кальян. Его глаза опасно блестели, но этот блеск мне не был знаком, улавливалось в нем что-то такое, чего я раньше не видела, какая-то хроническая уязвимость.
— Смотри, что я нашел, — он убрал руку и достал из кармана штанов небольшой прямоугольный предмет, я не сразу в нем узнала помаду, которую мне подарила Амис. — Нашел в твоем халате, — объяснил Грейсон, а я мысленно была рада, что не хранила помаду вместе с сигаретами. — Красная, вызывающе-красная, как у бляди, — Лерой ухмыльнулся уголками губ и снова затянулся. — Зачем она тебе? Хотела соблазнить меня? — он испытывающим взглядом смотрел на меня. Черт, я его недооценила. Несмотря на то, что Грейсон практически был разорван какой-то мне неизвестной наркотой, его мозг продолжал хорошо работать. Ничего, ничего от этого Дьявола не скрыть. — Отвечай, Мо-ты-лек.
Мне стало совсем не по себе от того, как Лерой произносит мое имя. Это звучит зловеще, угрожающе и определенно не сулит ничего хорошего.
— Да, — ответила я, понимая, что крайне тупо сейчас лгать.
— Да, — повторил он за мной и снова ухмыльнулся. — Она нахуй тебе не нужна, если ты не знала об этом. Ты слишком охуенна для каких-то помад, тем более, такого блядского цвета. И за это я хочу еще сильней убить тебя, — он сделал затяжку и выпустил дым через нос. — Как же именно ты хотела соблазнить меня, м? — Лерой по-хозяйски обхватил мою талию рукой, фиксируя на своем колене. — Или у тебя как обычно не было плана?
— Был, — твердо заявила я, ощущая, что уже и сама начинаю пьянеть от густых паров кальяна.
— И какой же? — черные брови Грейсона поползли вверх от удивления, и лишь сейчас я поняла, что это самый длинный наш разговор с момента моего появления в доме.
— Могу показать, — я наклонилась к Лерою, чтобы дотянуться до стакана с алкоголем, кажется, у меня появился реальный шанс взять на крючок Грейсона. Он сказал уже достаточно, чтобы я убедилась в его извращенном, и по-своему особом отношении ко мне, к тому же мне и самой хотелось большего, чем просто поцелуев, которые нещадно стирают губы в кровь.
Я допила остатки алкоголя и поставила стакан на пол. Горький напиток обжег горло, даже слезы на глазах выступили. Крепкая зараза! Надеюсь, что мой желудок не подведет меня, и виски не выйдет наружу.