— Оглушила? Нет, мы это уже проходили! — сообщил Джордж и тут же прикусил себе язык — он же чуть не выдал себя с потрохами!
Полумна прищурилась, рассматривая парня.
— Ты разве не помнишь? Мы собрались без Гарри в Выручай-комнате, повторить, ну и ты слово за слово зацепился с этим пуффендуйцем Захарией Смитом, я попыталась оглушить его, но попала в тебя. Зато я избавила тебя от его занудного общества, — жизнерадостно добавила девушка. — А ты разве не должен сейчас находиться в больничном крыле?
— Я? Э-э-э, не совсем уверен… — промямлил Джордж, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Или тебя уже отпустили? — полюбопытствовала Полумна.
— Э-э-э, да! Точно! — Джордж довольно заулыбался.
— Уверен? — снова прищурилась Полумна. — По-моему, мадам Помфри обещала выписать тебя не раньше конца февраля, если я не ошибаюсь…
«Чёрт! Чёрт! Чёрт!»
— Видишь ли, я…
— О, что с твоими волосами? Я не знала, что ты перекрасился. Конечно, я не имею ничего против рыжего цвета, но…
Буркнув что-то вроде «Мне пора!», Джордж-Майкл умчался прочь, закрыв руками голову. И надо же было ему так опозориться! Что теперь делать?
Фред над бедой брата только посмеялся и предложил переключить внимание на более важные вещи — например, на издевательства над Амбридж. Джордж с радостью увлекся идеей брата, но Полумна все же не исчезала из его головы. Он некстати вспоминал, как они частенько раздумывали вместе над тем, как разлучить Джинни и Корнера, как Полумна то и дело рисовала его портреты — Джордж был просто поражен талантом Полумны. В отличие от волшебников, она не пользовалась волшебными кистями и прочими упрощающими сей процесс штучками и рисовала исключительно магловским способом — карандашом, вечно находившимся за ее ухом. Это придавало девушке особый шарм.
Джорджу нравилось наблюдать за творческим процессом. Он часто становился свидетелем того, как Полумна делала свои зарисовки — иногда то были пейзажи Хогвартса, иногда — ученики. Полумну сторонились, и потому чаще всего ее натурщиком служил Джордж, находивший в этом какое-то удовольствие. Открывать Полумну с другой стороны было удивительно. Она казалась вполне себе нормальной, когда не разглагольствовала насчет всяких нарглов и ежух — хотя даже это умиляло Джорджа, — и, пусть танцевать она явно не умела, зато рисовала просто потрясающе и была прекрасным собеседником. С ней можно было поговорить на любые темы и быть уверенным, что никто об этом не узнает. Полумна понимала Джорджа как никто другой, она умела его слушать, причем слушать не только то, что он говорил, но и о чем молчал.
Подчас парень сам удивлялся тому взаимопониманию, что возникло между ним и Полумной. Казалось бы, двух так непохожих друг на друга людей не найти — не считая, конечно, Фреда и Гермиону, — но, находясь рядом с Полумной, Джордж чувствовал себя так, будто она — нечто вроде его близнеца.
«Уж не влюбился ли ты часом, Джордж? – спрашивал самого себя парень. — Чёрт, да ты становишься таким же, как Фред, что с ума сходит по Грейнджер… Что ж это происходит в Хогвартсе? Мы запали на самых неподходящих девчонок! Но, фестрала мне в матери, мне это нравится!»
— Пуфф, оторвались! — пробормотал Джордж, залетая в пустой класс. Следом за ним забежал взъерошенный Фред с перьями в волосах — Гермиона применила к удиравшим близнецам «Оппуньо!», и маленькие и такие милые птички больно заклевали парней — особенно, конечно же, Фреда.
— Не стоило тебе говорить ей про завтраки, — буркнул Фред, вычесывая перья. — Кто тебя за язык тянул?
— Ну, я думал, ты ей уже все рассказал…
— Ты достал икру? — перебил Фред.
— Ага! — кивнул Джордж.
— Что это вы задумали?! — раздался голос запыхавшейся Гермионы, привалившейся к двери в класс.
— О, Гермиона! — расплылся в довольной улыбке Фред. — Лучше не задавай таких вопросов, на которые не хочешь узнать ответы.
— Я вас прошу, не шутите с Амбридж! Она может быть очень, очень опасна!
— Она? Опасна? — фыркнул Джордж. — Гермиона, ты в своем уме? Это же министерская жаба! Какая от нее опасность? Максимум, что она может мне сделать — это заразить бородавками.
— Кстати о жабах. Где Тревор?
— Здесь! — Джордж достал из-за пазухи оглушительно квакавшего питомца Невилла. — Ну, пошли?
— Гермиона, ты с нами? — спросил Фред. — Пошли, если не боишься.
— Я не боюсь, но с вами не пойду. Фред, ты разве не понимаешь, что ваши шутки до добра не доведут? Ты ведь не дурак!
— Может, и не дурак, — хитро подмигнул Гермионе парень, — но сегодня слушать занудные лекции и вести себя как пай-мальчик не собираюсь. Или ты идешь с нами, или стучишь на нас МакГонагалл или же самой жабе. Ну, что ты выбираешь?
Джордж уже давно убежал, не дожидаясь брата, и Гермиона вдруг с пугающей четкостью осознала, что находится с Фредом в пустом классе один на один. Парень приблизился к ней вплотную и сейчас задумчиво наматывал кудрявый локон, смотря Гермионе прямо в глаза. На его губах играла легкая улыбка, успевшая одновременно и надоесть девушке, и в то же время заставившая сердце затрепетать. Против воли Гермиона смущенно потупилась, избегая смотреть на Фреда. Никогда она не чувствовала себя с парнями — с Роном и Гарри — смущенной и неловкой. Но вот Фред постоянно ставил ее в подобные ситуации, похоже, находя в этом мстительное удовольствие — ведь Гермионе как никому другому удавалось заставлять его чувствовать себя ослом в большинстве случаев. Хоть война между ними и закончилась, они все равно подкалывали друг друга, не собираясь останавливаться на этом.
— Гермиона, я… — вдруг пробормотал Фред, и его руки осторожно обвились вокруг талии девушки. — Я хотел сказать…
— Эй, ну вы идете там? — в дверном проеме показалась взъерошенная голова Джорджа, недовольно смотревшего на парочку. — Я все, конечно, понимаю, голубки, но давайте вы поворкуете, когда мы закончим с Амбридж?
— Ничего мы не голубки! — возмутилась Гермиона, отпихивая Фреда. Не ожидавший этого парень рухнул на парту и опрокинул ее с жутким грохотом.
— О Мерлин, Гермиона, от тебя действительно одни неприятности! — пробурчал Фред, поднимаясь с помощью девушки. — Пошли, пока Филч не поднял тревогу.
Чувствуя себя виноватой, Гермиона снова помчалась следом за близнецами. Пожалуй, это уже входит в привычку. Догнавший ее Фред схватил девушку за руку, помогая поспевать следом за братьями. Школьники ворвались в кабинет Амбридж и захлопнули за собой дверь.
— И что вы собираетесь устроить на этот раз? — поинтересовалась Гермиона, усевшись в кресло и наблюдая за действиями близнецов.
— Небольшой сюрприз, — подмигнул Гермионе Фред. — Так, Джордж, доставай плакат!
Спустя некоторое время над столом Амбридж был развешан огромный, увеличенный магией плакат с ее лицом, периодически превращавшимся в жабью рожу. Взмахнув палочкой, Джордж заставил эту рожу выкрикивать — точнее, выквакивать, — лозунги вроде «Министерство Магии – Маразматики!» и «Я люблю Корнелиуса Фаджа».
— Оригинально, — прокомментировала Гермиона с выражением полного скепсиса. — И это все?
— Основное представление будет завтра, — многообещающе заявил Фред. — Пошли, пока нас никто не хватился.
— Если что, Гермиона, скажешь, что выполняешь обязанности старосты и тащишь нас на растерзание МакГонагалл, — хохотнул Джордж.
Ребята без приключений добрались до башни факультета и разбрелись по спальням. Все трое засыпали с довольными улыбками на лице, но у одного эта улыбка была вызвана мыслями о Полумне, у другого — о Гермионе, а у третьей — о Фреде.
На следующее утро происходило настоящее светопреставление с Амбридж в главной роли. Для начала по всей школе стал слышен ее храп, магически усиленный из ее спальни. Потом, за завтраком, домовые эльфы с подачи Фреда и Джорджа обеспечили ей самую кислую еду. После, всякий раз, когда Амбридж шагала по коридору, за ней вприпрыжку бежал заколдованный Филч, горланивший «Дорогу жабьей королеве! Падайте ниц, смертные!». Амбридж такое внимание от завхоза не оценила и предпочла спрятаться в своем кабинете. Однако и там ее настигла месть пронырливых братьев.