Любуюсь его лицом, нависшим надо мной. Кладу ладони на его шею, притягиваю к себе, целую, пытаясь вложить в поцелуй всю гамму чувств, которые он пробудил в груди. Нежность, привязанность, страсть, доверие. Доверие и привязанность выстраивались месяц на рабочем месте. Остальное родилось внутри, стоило впервые его увидеть. И я пыталась задушить в себе это. Все это время пыталась.
Мы целуемся какое-то время. Потом он падает на живот, а я упираюсь подбородком в его спину и вожу пальцем по татуировке. Он сейчас напоминает мне дикого кота, который позволяет, чтобы его одомашнили. Потому что я прекрасно понимаю сколько силы в этих ручищах и что стоит ему встрепенуться, как я окажусь в его плену.
- Знаешь, - говорю задумчиво, подушечкой пальца погладив льва с татуировки. - Я поняла корень своих проблем. Всю жизнь я подавляла свои инстинкты и чувства. Не спорь, не доказывай свою правоту, не высовывайся. Помогай, живи не себя, работай, обеспечивай себя, потому что кто если не ты. В такой жизни не остается места желаниям. Они постоянно задвигаются на задний план. И когда я встретила тебя, я сделала ровным счетом тоже самое. Ведь я тебе не ровня, секретарша-малолетка, устроенная по блату…
Я усмехаюсь. И с досадой качаю головой.
- Нужно было заставить тебя снять штаны тогда, в кабинете. Я хотела этого. Но запретила себе. И знаешь что? Я торжественно клянусь больше не запрещать себе ничего того, что касается тебя.
- Мне прискорбно слышать, что есть семьи, которые задвигают мнение старшего ребенка. Польке повезло, что у нее старший брат, который изначально в ней души не чаял и добровольно няньчил ее. Мне порой казалось, что мы с женой больше по обеспечению, а он в курсе о ее предпочтениях даже больше, чем мать.
Падает на спину и трет глаза.
- Если бы я тогда снял штаны, ты бы давно была моей и похрен на то, что нас бы возненавидели близкие люди. Я Тима безумно люблю, и ненавидел бы себя до конца жизни. Впрочем...даже сейчас чувствую себя подлецом.
- Тогда можем основать клуб, ведь я тоже чувствую себя последней мерзавкой, - поджимаю губы, уставившись в потолок.
На него не смотрю, но ладонь сама ищет его ладонь, и я сжимаю его пальцы переплетая со своими.
- Я понимаю, что это звучит как жалкое оправдание, но ведь мы не виноваты, что Купидон выстрелил и попал? Я не могу заставить себя не чувствовать все то, что я чувствую к тебе. Я знаю, о чем говорю, я пыталась. Но правда в том, что мне еще никогда не было так хорошо, как сейчас, с тобой.
Почему-то улыбается и трет большим пальцем мою ладонь.
- А знаешь, что самое забавное?
Приподнимается и насмешливо смотрит мне в глаза.
- Владимир Константинович сразу заметил мою реакцию на тебя. Я никогда не смешивал работу и личную жизнь. Он это знал. Но в последнее время, как мне кажется, он в банде Полины, у них творческое объединение против Леры. С первой минуты я весь в тебе, твои губы, фигура, твоя выдержка. Он не дурак. Вот поэтому Дину так быстро умыкнул.
Я закатываю глаза и качаю головой. Старый сводник.
И вспоминаю еще кое что.
- И кстати, спасибо за то «раздевайся». Когда я увидела тебя, мозг покинул чат. И потом ты выдаешь это. Гениальный ход.
Я не успеваю закончить, потому что слышу несколько уведомлений о пришедших сообщениях. В два часа ночи.
Поднимаюсь, спрыгиваю с кровати и бегу за своим телефоном в коридор. Что-то случилось, иначе быть не может, что-то случилось.
Трясет, пока разблокирую экран. Сообщения от Дины. Пять подряд. Голосовые. Не успеваю нажать включить, как прилетает и видео привет. Этот уже воспроизвожу моментально.
«Хээээй, чувааак», - звучит голос Дины на весь темный коридор. - «Смотри кто здесь у меня в целости и сохранности!»
Камера дрожит, падает со звонким «упс» Дины. Тут же поднимается. И показывает сидящего на диване Тима, который салютует бокалом с, судя по цвету, ромом с колой.
«Короче, мы тут тусим, ты не боись, я его спать уложу. Воооот. Хочешь что-нибудь сказать Сене?»
Камера вновь дрожит и расфокусится, но я могу биться об заклад, что я услышала его голос.
«Скажи, что она сука».
«Цыц ты, хе-хе, Сеня, он пошутил. Он так не думает на самом деле, правда же, Тим?»
Камера наконец фокусируется на Тимофее, и он обреченно говорит.
«Не думает. Но думает, что…»
«Так, свои умные мысли можешь выслать ей на электронную почту а пока пока-покааа»
Мелодичный голос Дины пропадает. Я стою как истукан. И мое плечо вдруг опаляет второе дыхание. Артур стоит за спиной, чувствую кожей. И, должно быть, все видел и слышал.
Я сжимаю телефон в ладони и поворачиваюсь к нему.
- Они в порядке, - пытаюсь придать голосу хоть каплю позитива.
- Мне порой кажется, что Дине нравится Тим, - хмыкает Артур и целует мой затылок, пока рука проникает к треугольнику, - у вас доверительные отношения?
- Тебе не кажется. У них была интрижка давно, на первом курсе, а потом между ними пробежала я. Это еще один пункт, по которому я не хотела сходиться с твоим сыном. Чувства моей подружки к нему. Но потом, во время отработки, мы все трое устроились кто куда, почти год не виделись, и все немножко изменилось. У Дины был парень какое-то время. Я, напротив, была одна. И Тим решил, что это его шанс брать на абордаж с новой силой. А я так устала быть одна, что решила попробовать.
- Боюсь, что получу в рожу, но я готов. Знаю, что это все неправильно, но жизнь слишком коротка, чтобы мы постоянно за что-то себя уничтожали. Сомневаюсь, что он был бы счастлив без взаимной любви.
Артур подхватывает меня на руки и несёт в спальню.
Я с ним согласна. И у меня внутри опять на ринге ангелы и демоны. Правый угол ринга подсказывает, что я дрянь, и это из-за меня Тим пьян. И Артур приехал пьяным, и тоже из-за меня. Не хотела обидеть ни одного, ни другого, а обидела обоих. А левый угол ринга кричит громче. Кричит, что мне не должно быть стыдно за то, что я впервые в жизни счастлива. Счастлива так, что хочется об этом кричать. И мне не должно быть стыдно за то, что я влюбилась, за то, что эта любовь по вообще какой-то невероятной загадке вселенной оказалась взаимной, а я должна быть благодарной за это. Благодарной и счастливой.
И я позволяю демонам победить. И мы занимаемся любовью до самого рассвета, и засыпаем только тогда, когда солнце светит нам в окно.
Утром я просыпаюсь первая. Улыбаюсь счастливой улыбкой, повернув голову и увидев рядом Артура. Целую его плечо и аккуратно выбираюсь из кровати, чтобы попить. Свою одежду не нахожу, она валяется где-то в коридоре, и беру его халат, чтоб не шуметь. Пусть поспит, я все равно ненадолго, и вернусь в его объятия.
Налила стакан воды и выглянула в окно. Природа здесь просто потрясающая. Тихо, уютно, птички поют, солнце ласкает своими лучами светлую кухню. Мне захотелось выйти на крыльцо и вдохнуть полной грудью, но лучше бы я этого не делала.
Стоило только переступить порог, как я наткнулась на Тима, который тоже замер на пути. Скользнул по мне неопределенным взглядом.
- Я приехал спасать брошенную даму в беде, но, вижу, меня опередили.
Как пощечина.
- Тим...
- Не унижай меня ложью или оправданиями. Ты свободная женщина. Он хороший человек. Научись ценить это.
- Я люблю его. Мне жаль, что все так.
- Мне жаль, что ты не сказала сразу. Просто открой ты рот и скажи как есть, мне бы не было так горько и противно сейчас.
- Прости меня, - говорю искренне.
- Он заслужил счастья, у тебя нет права на вторую ошибку.
- Я приложу все усилия, чтоб больше не ошибаться. Он делает меня счастливой.
Тимофей кивнул и горько усмехнулся:
- Он это умеет. Удачи, Семен.
Больше он не задерживался, запрыгнул в машину и уехал. А я прислонилась к стене, сжала кружку и, кажется, на какое-то время отключилась от внешнего мира.