– Что ж, это объясняет, почему ты так хорошо справился с тестами, – ответила она.
Я рискнул спросить:
– У меня какие‑то проблемы, Ватанабэ‑сенсей?
– Это мы сейчас узнаем. Реши вот это, пожалуйста, – она протянула мне листочек с заданиями по английскому. Араки‑сенсей протянул карандашик. Достали! В отличие от тестов по точным наукам, в английском я никаких ошибок не делал. Блин, может в этом и проблема? Я слишком хорош, и меня хотят отправить на какую‑нибудь межрайонную олимпиаду? Решил тест, опираясь на собственные навыки, без помощи «автоучебы». Задания‑то легкие.
Ватанабэ‑сенсей, взяв листочек, пробежала ответы глазами и покивала.
– Араки‑сенсей, Одзава‑сан определенно не списывал. Та девочка нам наврала.
А?! На меня настучали? И я даже кажется знаю, кто.
– Я поговорю с ее классным руководителем, – Араки‑сенсей обратил взор на меня, – Мы не сомневались в твоей честности, Одзава‑сан, но были обязаны проверить. Ты можешь идти.
Поклонился‑попрощался и пошел в класс, пылая праведным гневом. Сука‑Сэкера никак не уймется. Конченая. Хорошо, что ей хватает мозгов только на то, чтобы стучать на меня по мелочи. То деду Хэруки, то учителям, то своему подкаблучнику.
Вернувшись в класс, увидел толпу одноклассников, окруживших красную от смущения Хэруки. Кейташи с Кохэку стояли рядом с ней, хмуро глядя на школьников. Девочки наседали на бедную Хэруки:
– Ну расскажи, Аоки‑сан!
– Так интересно! И зря ты перекрасилась – зеленый тебе очень шел!
– Каково это – столкнуться с настоящим каннибалом?!
– А какие у тебя отношения с Одзавой‑саном?
Надо что‑то делать. Подойдя к учительскому столу, бахнул по нему кулаком. Одноклассники подпрыгнули и уставились на меня. Я откашлялся и начал толкать речь:
– Уважаемые одноклассники, с вашего позволения, для пресечения слухов, позвольте мне объяснить ситуацию.
Шур‑шур‑шур: «Такерада», «Мусор», «Сломанная рука», «Выскочка», «Защитил», – это ладно, это нормально.
«Мать», «Порно», «Развод», «Шлюха», – а вот это уже неприятно, но детей понять можно.
– Мой отец дружит с дедушкой Аоки‑сан, поэтому мы время от времени гуляем вместе с ней. В тот день мы пошли в зоопарк.
«Врет», «Встречаются», – это тоже нормально, только слепой не заметит, что нас с Хэруки связывает нечто гораздо большее. Игнорируя шепотки, продолжил:
– В зоопарке на нас напал невзрачный мужик средних лет. Он нес какую‑то жуткую чушь о вкусе человеческой плоти.
Заметил, что некоторые одноклассники позеленели. Слабые японские хроноаборигены, я в их годы уже постапок наворачивал за обе щеки, а там каннибализм не редкость. Постапок, да? Сделал себе зарубку в памяти, потом подумаю можно ли из этого сеттинга выжать что‑нибудь. Вполне неплохо смотрится в рамках исследования творческого пути юного дарования: «Встреча с каннибалом не прошла для молодого гения бесследно, заронив в его голову мысли о природе людоедства…»
– Потом он достал нож, мы испугались и побежали. К счастью, на помощь подоспела охрана зоопарка, которая быстро скрутила этого безумца. Это вся история, – я низко поклонился с фразой: – Для нас с Аоки‑сан вся эта ситуация была крайне неприятна, поэтому очень прошу вас больше не спрашивать о ней.
Шур‑шур‑шур.
– Это он сломал тебе руку? – раздался «вопрос из зала».
– Нет, я сломал ее по неосторожности, сам. Неудачно упал, – развел я руками.
«Врет», «Выскочка», «Любит покрасоваться». Ну понятно, выскочек никто не любит. Я доволен, что получилось переключить внимание одноклассников с Хэруки. Ей оно точно неприятнее, чем мне. А на шепотки и потенциальные попытки затравить нехорошего Иоши мне плевать – друзья и девушка уже найдены, и они от меня не отвернутся в любом случае. Что мне ненависть статистов?
– А правда, что твоя мать – шлюха? – еще один голос из толпы. За такие вопросы в моем дворе убивают на*уй, но я не заметил, кто это такой смелый.
– К моему великому сожалению, это правда. Моя мать – самая настоящая шлюха, снимавшая в собственном доме порнофильмы с собой в главной роли, – невозмутимо ответил я, – На этом все, спасибо за внимание, – я еще раз поклонился и пошел к своему месту. По пути заметил сочувственный взгляд Хэруки. Да ладно тебе. Одноклассники с неловкими минами на лицах давали мне пройти. К счастью, раздался звонок, одновременно с которым в классе появился Араки‑сенсей. Впереди него быстро шагала запыхавшаяся Минами. Молодец, успела в последний момент. Школьники рассосались по местам, и начался урок. Заметил, что Оокуба Хидеко так и не пришел в класс. Блин, он вообще живой? Совсем забыл спросить об этом у Кеиджи. Да оно и к лучшему – он бы обязательно заинтересовался, откуда мне известны такие подробности.
Мне на стол прилетела записка от Кейташи. «Жесть, чувак». Очень содержательно. Повернувшись к нему, с беззаботной улыбкой махнул рукой – не парься, мол. Следом прилетела записка от Кохэку. «Хорошая работа, громоотвод!». Не оборачиваясь, показал ей большой палец. Заметил, что Минами тоже что‑то строчит на клочке бумаги. Ей‑то чего? А, ясно, это не мне – Кохэку.
На перемене одноклассники разбились по группкам, что‑то вполголоса обсуждая и косясь на нашу компашку. Да на здоровье.
– Иоши, – подошла ко мне Хэруки, – Поговорим в коридоре?
– Давай, – поднялся я со стула.
В коридоре она, переминаясь с ноги на ногу, сказала:
– Иоши, я благодарна тебе, но может не стоило так подставляться?
Какая заботливая. Улыбнулся:
– Не переживай. Даже если начнется травля – мне плевать. Что они мне сделают? Прозвучит самонадеянно, но мне пережить ее будет проще, чем тебе.
– Меня тоже не особо заботит мнение окружающих, – пожала она плечами, – Но все равно я рада, что ты вступился за меня. Кстати, на большой перемене тебя ждет сюрприз! – широко улыбнулась она.
– Вот как? Буду ждать с нетерпением, – улыбнулся в ответ, потом она составила мне компанию в походе к торговому автомату на первом этаже, где я купил банку кофе. По пути в класс отпил, поморщился – сахара слишком много. Больше такой брать не буду.
В классе Минами нам посочувствовала – она уже все выяснила у Кохэку при помощи записок и расспросов.
– Места, где много детей, должны охраняться лучше! – заявила она, – Я поговорю об этом с отцом!
– А кто твой отец? – спросил я.
– Второй председатель клана Нисигути, – как ни в чем не бывало ответила дочь якудзы.
– Э?! Разве вы не воюете с Синодой?! Откуда тогда договорной брак? Кеиджи рассказывал нам, что он планировался уже давно, – влез Кейташи.
– Война была не всегда – только последние полтора года. До этого наши кланы вполне мирно сосуществовали. После похищения Кеиджи…
– Похищения?! – схватился за голову Кейташи.
– Да, его похитили прихвостни Оокубы, – лицо Минами презрительно скривилось, – Ублюдку досталось как следует! Больше он в этой школе не появится! Так вот, после похищения Кеиджи кланы решили, что войной в любой момент может воспользоваться третья сила, поэтому заключили новый мирный договор. Наш брак – одно из скрепляющих его условий.
– Так романтично! – проигнорировав новость про Оокубу, вздохнула Кохэку, – Любовь между врагами! Прямо как в «Ромео и Джульетте»!
– Боюсь, не так драматично, – улыбнулась ей Минами.
– Погоди! Так что там с Оокубой? – спросил Кейташи.
– Подробностей я не знаю, но патриархи наших кланов имели долгий разговор с его отцом, итогом которого стала отправка Оокубы в одну из частных школ Токио. Интересно, переведут ли нам нового ученика? – задумалась Минами.
Не исключено. В аниме все время кого‑то переводят.
– Пойдем сегодня навестить Кеиджи? – это опять Кейташи.
Минами замахала руками, глубоко поклонилась и озвучила просьбу:
– Я очень рада, что у Кеиджи такие хорошие друзья. Это эгоистично, но не могли бы вы позволить мне навещать его самой? Я очень хочу поскорее наверстать все пропущенные годы общения с моим любимым.
От переизбытка чувств Кохэку и Хэруки схватили ее за руки и горячо уверили, что совсем не обиделись и уважают ее чувства.