– Наверное, в этом случае надо кричать и звать соседей?
– Очень благоразумно! – Похвалил я Хэруки, – Но в моей ситуации это не подойдет.
– Тогда нужно попросить его уйти! – Придумала девушка другой вариант.
– И это не подходит! – Радостно отверг я его.
– Тогда ничего не остается, кроме как обезвредить нарушителя самостоятельно!
– Десятый дан! – Сделав испуганный вид, вытаращился на нее и провел рукой себе по шее.
Посмеялись.
– На самом деле поговорю с ней вечером. Хирано‑сенсей производит впечатление хорошей женщины. Не выглядит так, будто вышла за батю от безысходности.
– От безысходности?! – Охренела Хэруки, в свою очередь выпучив на меня глаза, но искренне, – Иоши, ей тридцать три! Да она просто счастлива! Твой отец довольно привлекателен, – Начала она разгибать пальчики на свободной руке. Про привлекательность не знал, но я изначально нифига не азиат, поэтому мог и ошибаться. Но батя точно не урод, – Богат, – Продолжила Хэруки, – У него прекрасная должность, сын‑гений (хозяйски‑гордый взгляд на меня. Приятно!), а Чико – хороший ребенок! Кроме того, немаловажно, что вы уже достаточно взрослые, чтобы за вами не требовался постоянный уход. Ты – так и вовсе уедешь через два с половиной года! Если Хирано‑сенсей и ее родители воспринимают это замужество иначе, чем брак, заключенный на небесах, я ненавижу растения! – Привела она сильнейший из доступных ей аргументов.
– Ты меня успокоила! – Улыбнулся я Хэруки, – Спасибо, Хэруки‑сенсей!
– Сенсей, хе‑хе…
Все еще работает!
В школе, сразу после первого урока, произошло ЧП – на меня насел президент клуба настольных игр. Выглядел он под стать должности – высокий, тощий, лохматый и в очках.
– Одзава‑сенсей, – Укоризненно произнес он. Сенсей! Я теперь тут для каждого второго сенсей! – Почему ты принес новую настолку в фан‑клуб, а не нам?
Потому что совсем забыл, что в нашей школе существует клуб настольных игр?
– Извини, Муто‑семпай (он оказался второгодкой), – Покаянно поклонился я ему, – Совсем не подумал об этом. Принесу завтра, хорошо?
– Можно я заберу «Куирукуру» фан‑клуба? – Оборзел он.
– Ни в коем случае! – Возмутился я, – Тебе бы понравилось, если бы тебе что‑то подарили, а потом отобрали и отдали другому?
– Не понравилось бы, – Вздохнул школьник, – Извини, совсем об этом не подумал! – Поклон.
Попрощавшись с настольщиком, дождался звонка, болтая с Хэруки и Кохэку о пустяках, и задремал до конца урока – все‑таки поспал меньше половины ночи. Даже удивительно, насколько хорошо держится Хэруки. Лучшая девочка – просто кладезь читов.
В математическом клубе Араки‑сенсей стеснительно выдал мне стопку листочков со словами:
– Ты уже это решал, но я скомпоновал задания по‑другому.
– Араки‑сенсей, вы знаете, что такое безумие?
Классный руководитель вопросительно поднял бровь.
– Безумие – это повторение одного и того же действия раз за разом в надежде на изменения.
Араки‑сенсей пожевал губами и задумчиво кивнул:
– Кажется, я понял. Что ж… – Он отобрал у меня листочки, – Тогда давай так – задания будешь получать на выходные, решать, и приносить мне в понедельник. Просто чтобы я знал, что ты не теряешь формы.
– Спасибо, Араки‑сенсей! – Благодарно поклонился я. Не то чтобы математика отжирала много времени, но она блин СКУЧНАЯ! Я ее и в прошлой жизни не любил, а теперь, с «автоучебой», она вообще превратилась в чисто механическую работу.
Попрощавшись с сенсеем и ребятами из его клуба, отправился в свой собственный.
– Сакура‑семпай, ты уже придумала, что будешь писать дальше?
– Все еще в раздумьях, – Вздохнула она.
– Тогда как насчет поработать в соавторстве? – Предложил я.
У меня хватает сюжетов, заниматься которыми мне совсем не хочется, так почему бы не поделиться?
– Почему бы и нет, – Пожала плечами семпай, – В конце концов, для моей прошлой книги ты подал несколько очень хороших идей!
Какой приятный кредит доверия. Встав с места, я подошел к доске, взял мел:
– Итак, у нас есть захолустный японский городишко в горной долине! – Начал я, – Из‑за особенностей географического положения, там всегда сумрачно.
Ребята покивали, пока я записывал озвученный тезис.
– В нем живет главная героиня – имя придумаешь сама. Обычная старшеклассница. Внешность – средняя, способности – средние, друзей нет.
– Бедная девочка, – Вздохнула добрая Хэруки.
– Вечный сумрак привлекает в городок семью вампиров! – Продолжил я, – Там они могут жить почти человеческой жизнью. И девушка…
– Влюбляется в красивого вампира! – Догадалась Сакура‑семпай.
– Да! – Охотно подтвердил я, – Но этого мало! В этом городе издавна живет клан оборотней!
– И у нас любовный треугольник из оборотня и вампира! – Ликующе воздела руки к потолку Сакура‑семпай, – Я уже вижу этот сюжет! Тц… – Она раздраженно отвернулась, жутковато закусив большой палец левой руки и начала бубнить: – Едва ли я смогу все вместить в один том. К черту, будет трилогия – я вполне могу дописать оставшиеся две книги уже в университете…
Вот это пробой в матрице!
– Имена… У вампиров не может быть японских имен! Тогда… Эдвард? Отлично подойдет! Черт, может перенести место действия? Когда люди говорят «вампир», в первую очередь вспоминаются замки. Но у нас ведь современные вампиры, верно? – Она подняла взгляд на меня.
Немного оглушенный скоростью «самопочинки» матрицы, кивнул. Девушка продолжила:
– Тогда можно взять маленький американский городок! Я смотрю много зарубежных сериалов, такое место подойдет идеально. Тогда героиня будет, например, Изабелла! Для друзей – Белла!
Само собой, Сакура‑семпай потешно заменила звук «л» на привычный японский «р».
– Рад, что процесс пошел! – Решил я сворачиваться, – Если ты так увлеклась, в соавторы не претендую, – Улыбнулся я девушке. Немного упущенной прибыли, но что уж теперь – она похоже и вправду все сделает сама, – Но я бы очень хотел получить эксклюзивные права на экранизацию.
– Экранизацию?! – Выпучила глаза Такерада‑семпай, – Не думаю, что до этого дойдет, но я поговорю с отцом, – Кивнула она.
Сакура‑семпай тоже школьница, поэтому существо несамостоятельное. Ништяк, девочке – литературная слава, мне – абсурдно высокие доходы с экранизации.
* * *
После нескольких часов в консерватории (уже одиннадцатая песня, скоро это уныние закончится, и мы перейдем к унынию 2.0 – поп‑року), отправился к Курихаре‑сенсей. После урока, предположив, что женщину средних лет лучше всего поймет другая женщина средних лет, поговорил с ней о новой маме и услышал те же успокаивающие аргументы, что и от Хэруки. Поблагодарив женщину, на такси доехал до дома. Уже стемнело, и я впал в легкое уныние – вообще жизни не вижу – ушел из дома с утра, вернулся поздним вечером. Ладно, это только в начале, когда нужно слить как можно больше песен, чтобы не «протухли» (не были написаны их изначальными авторам). По моим прикидкам, где‑то с весны станет гораздо легче. Ждем, надеемся, верим.
Дома встретил вообще всех: маму с папой, Чико и четверых пенсионеров – родители Хирано‑сенсей оказались улыбчивыми стариками, ровесниками моих родных. Мама Хомура – довольно поздний ребенок. Судя по умиротворению и довольным улыбкам, царящим за столом, всем все нравится. Познакомились. Очень удобно, что оба родителя Хирано‑сан оказались дзюдоистами – можно не париться с именованием, называя их «Хирано‑сенсей». Блин, рано обрадовался, ибо:
– Иоши‑кун, можешь обращаться ко мне «бабушка Томоэ»! – Улыбнулась мать Хирано‑сан.
– А ко мне – «дедушка Казума»! – Обрадовал новый дед. Казума – сложное в плане ассоциаций имя. С одной стороны – его носила икона брутальности Кирью Казума – протагонист многих игр серии «Якудза». С другой – потешный протагонист «Коносубы». Я сочетаю в себе черты характера обоих, но похожим хочу быть на первого. Заведу себе полностью белый костюм и буду петь в нем «Бакамитай». Блин, совсем забыл об этой песне. К черту все, завтра же запрягу музыкантов с Масафуми, этой песне место в караоке!