– Не жди многого. Грустно это признавать, но я не очень хорошо готовлю, – Она почесала пальчиком щечку и кивнула на плиту: – Мне удаются только совсем простые блюда вроде таких.
– Не переживайте, мама Хомура! – Успокоил я ее, – Мы с Чико с радостью возьмем над вами шефство. Без ложной скромности – у нас с сестренкой отлично получается.
– Вот как? – Улыбнулась мама, – Что ж, я с радостью положусь на вас в этом нелегком деле!
Блин, а может она специально? Вчерашнюю зарядку‑то точно спланировала – нашла с пасынком точку соприкосновения и немного сблизилась. Теперь – еще одна общая активность. Приручает? А что по этому поводу думают боги Хаоса? Не, не буду спрашивать.
Хомура выключила плиту, мы спустились в подвал, и после разминки она решила показать мне первый прием. Встали друг напротив друга на матах, сблизились. От мамы Хомуры очень приятно пахнет. Словно наказывая меня за постороннюю мысль, она схватила меня за руку, и я даже не понял, как оказался на спине.
– Ты в порядке, Иоши‑кун? – Обеспокоенно спросила мама Хомура, наклонившись надо мной.
– В полном! – Улыбнулся я, принимая поданную руку (очень приятная на ощупь) и поднимаясь на ноги, – Не могли бы вы немного замедлиться? Боюсь, я даже не понял, что именно вы сделали.
– Вот как? – Провалив попытку скрыть гордость в голосе, покивала мама, – Извини, Дэйчи говорил, что ты посещал какие‑то курсы самообороны, где в числе прочего учили борьбе, так что я на всякий случай показала свой максимум.
– И этот максимум очень впечатляет! – Показал я маме большой палец. Круто! Если какой‑нибудь человеческий гной типа дяди Канеки влезет в дом, ему придется не сладко! – На курсах показывали несколько приемов, но это даже не близко, – Пояснил я.
– Тогда покажи, что умеешь, чтобы я знала, с чем работать! – Попросила мама Хомура.
– Хорошо.
Заняли позицию, и я показал на маме все, чему успел научиться в додзё якудзы. Само собой, в полсилы – не столько из опасений повредить маму, сколько боясь возможной инстинктивной «обратки».
– Это – очень страшные приемы, Иоши‑кун! – Поджала губки мама, – Если применять их в полную силу, можно искалечить противника!
– В этом была и суть, – Развел я руками, – Армейское же. Не переживайте, это – оружие «последнего шанса», и применять его просто так я ни в коем случае не собираюсь.
– Рада эта слышать. Поэтому ты и попросил меня научить чему‑нибудь менее опасному? – Додумала она за меня. Про менее и более опасное я не думал совсем, просто если имеется мать‑дзюдоистка, надо быть идиотом, чтобы этим не воспользоваться.
– Все так, мама Хомура! – Улыбнулся я.
– Тогда начнем с кое‑чего попроще. Вставай сюда…
* * *
За завтраком папа и мама немного меня воспитывали:
– Юность – короткий и прекрасный этап жизни. Я очень горд, что ты столько стараешься, но мы, посовещавшись с доктором Сугаварой, Рику‑саном и твоей матерью… – Батя улыбнулся жене, – Решили, что одного выходного в неделю тебе мало.
– Иоши‑кун, нужно чаще отдыхать! – Поддакнула мама Хомура, – Не возражаешь по субботам ограничиться только школой?
Откинувшись на стуле, прикинул, что к чему. Так‑то к развалу СССР я успеваю стать реально большим, даже если буду тратить на свои проекты часов десять в неделю. Так что, получается, можно и пожить!
– Я бы не сказал, что прямо критически устаю, но, если уважаемые родители так считают, значит так тому и быть! – Улыбнулся «предкам».
– Рад, что ты понимаешь, – Кивнул явно довольный батя и перешел к следующему пункту программы: – Теперь в нашем доме есть хозяйка, поэтому все вопросы будешь обсуждать с мамой и Рику‑саном. Такие слова недостойны сотрудника «Хонды», но в последнее время я несколько подзапустил дела, – Смущенно признался он, – Так что придется хорошенько поработать, чтобы доказать свое соответствие столь высокой должности!
– Попробую придумать еще рекламок или акций каких, – Пообещал я.
– Было бы отлично! – Не стал отказываться батя от халявы.
Значит, заниматься делами теперь будет мама? А у нее компетентности‑то хватит?
– Не переживай, Иоши‑кун, я не подведу. Само собой, большую часть жизни я отдала дзюдо, но в бухгалтерии разбираюсь неплохо – я ведь веду дела в своем додзё!
Батя подмигнул. Понятно, это тоже часть плана по укреплению семьи. Уверен, первым делом Рику‑сан будет звонить бате. Впрочем, вполне возможно, что поднабравшись опыта, мама Хомура и вправду возьмет дела в свои руки.
– А у вас хватит времени? – Поинтересовался я у мамы.
– Да. Занятия в додзё начинаются днем, через час после окончания уроков в начальной школе, так что первую половину дня я практически свободна. Была! – Улыбнулась она, – Так что мне не терпится начать приносить семье как можно больше пользы!
Какая молодец.
– Кроме того, теперь Хомура будет заниматься семейным бюджетом и выдавать тебе карманные деньги, – Добавил батя, – А еще – ходить с вами по магазинам.
– Не переживай, Иоши‑кун, я не против баловать таких замечательных детей! – Шутливо прикрыв от бати рот, громко прошептала мама.
Да у меня карточка есть в целом‑то… Ладно, я не против.
– Бать, а что там с гонками?
Отец поморщился:
– Победу Сенны признали недействительной – якобы, он вернулся на трек не в том месте, где покинул. А еще – механики помогли ему набрать скорость.
Я фыркнул – сколько там «толкатели» преимущества дают? 0.000000001 секунду? Ладно, другой возможности поговорить на эту тему может и не представиться, поэтому:
– Где‑то в Европе есть молодой, начинающий гонщик – Михаэль Шумахер. Мельком видел в телевизоре – знающие люди говорили, что скоро его звезда взойдет, и он станет настоящей легендой.
– Хорошо, я поговорю с кем нужно, пускай присмотрятся. Может, возьмем в запасной состав.
– Даже уговаривать не пришлось! – Улыбнулся я.
– Я уже привык, что ты ничего не говоришь просто так. За исключением клоунады, конечно! – Хохотнул батя.
– Иоши‑кун, а когда ты познакомишь меня со своей девушкой? – С хитрой улыбкой спросила мама.
– Сегодня она ночует у подруги, так что, скорее всего, завтра вечером! – Пообещал я.
– Буду ждать с нетерпением. Слышала о ней очень много хорошего, – Удовлетворенно кивнула Хомура.
По пути в школу (в этот раз погода прекрасная, поэтому – на великах) первым делом пригласил Хэруки зайти завтра вечером познакомиться с мамой, потом чуть не поддался приступу слабоумия, с трудом подавив желание рассказать девушке о снах. Вместо этого задумался о ситуации уже нормально, выделив несколько возможных причин.
Первая – звездная болезнь начинает меня потихоньку «плавить». Это же триумвират – «хайп», «прайс» и «сучки». У меня есть первое и второе, и подсознательно хочется третьего. Почему Кохэку? Пока она считалась девушкой друга, я о ней в этом смысле и не думал. Не моё, и все тут. А теперь она, получается, свободна, и мы много времени проводим вместе. А она так‑то красивая. Этот вариант мне не нравится, но звучит логично. Нет, я – однолюб, но биологию‑то никто не отменял! Ментальные барьеры держатся, самоконтроль – в наличии, но… Ну нет, никаких «но»!
Вторая – просто стандартные влажные сны малолетнего. В самом деле, не слишком ли я заморачиваюсь? Сон – это ж просто сон. Но почему именно сейчас? Может, Кохэку подавала мне какие‑то благополучно пропущенные мозгами, но уловленные подсознанием сигналы? Не знаю, девушкой я за свою короткую попаданческую карьеру побыть не успел, поэтому вообще не в курсе, как там что работает. Плюс – Кохэку еще и японка, что закрывает от меня происходящее в ее хорошенькой головке непроницаемой вуалью намертво. Что ж, вариант лестный, но потенциально проблемный. Отсекаем пока.
Третья – я тупо забыл о чем‑то связанном с ней, и таким вот специфическим образом мозг пубертатного подростка об этом напоминает. Подумав пару минут, вспомнил разговор на Окинаве и последующий слив. Решил, что этот вариант самый вероятный.
– Слушай, я так и не сходил погулять вдвоем с Кохэку. Не будешь против, если я приглашу ее потусоваться в субботу после школы? – Спросил я Хэруки.