Сразу же увидел бабушек и дедушек – всех четверых. Они встали и поклонились. Ринтаро‑сенсею – поглубже. Он поклонился чуть ниже, чем они, но все‑таки полноценно. Скоро поклоны оптимизируются – с батей они уже ограничиваются легкими формальными.
Бабушки тут же накинулась на Хэруки с вопросами, а я решил поймать момент.
– Дедушка Казума, – Обратился я к сидящему справа «новому» деду, – А у вас много знакомых спортсменов?
– Довольно много, – Кивнул он, – Но в основном, конечно, дзюдоисты.
Вот сейчас будет опасно – если мама Хомура настолько любит философию дзюдо, значит ее отец должен ценить ДУХ еще сильнее. То, что я хочу ему предложить – полная противоположность его идеалам.
– Я придумал новый вид спорта – смешанные единоборства. Мне нужен человек, который этим займется.
– Смешанные? – Приподнял бровь новый дедушка.
Я объяснил суть.
– Это совсем не то, чему учит философия дзюдо, – Вздохнул он, – Но я согласен попробовать. Ничего пока не говори дочери, хорошо? Она все еще верит в идеалы дзюдо.
– А вы?
– А я слишком долго жил в нищете, чтобы отказываться! – Поджав губы, отрезал он, – Философы миру оказались не нужны.
– Гайдзины все испортили, – Вздохнул я. Трое дедов вздохнули вместе со мной.
– Тогда зайдете к нам завтра вечером? Поговорим предметно.
– Хорошо! – Кивнул дедушка Казума.
Вскоре к нам присоединились папа и мама. Немного пообщались, и начался конкурс‑концерт. Хор Чико выступает четвертым, поэтому пока, пользуясь полумраком, можно немного потрогать Хэруки за всякое. Получив по рукам где‑то к середине песни, смирился и уставился на сцену. Ну, японские дети поют. Вроде нормально поют. Что‑то отечественное эстрадное – слышал по телеку.
Вторая команда, к моему удивлению, спела песню группы ABBA. Оказывается, так тоже можно. В голове возникла картина, как класс Чико поет Smells Like Teen Spirit, и я тихонько хохотнул. Боюсь, хроноаборигены пока к такому не готовы. Воспитанно дождался перерыва и поделился приколом с Хэруки. Захихикали уже вдвоем.
– Куда хочешь сходить сегодня? – Заодно спросил я ее.
– Хочу посмотреть «Бездну»!
– О, это и я с радостью посмотрю! – Одобрил я выбор. Точнее, «пересмотрю».
– Это хорошо, потому что я уже купила билеты! – Улыбнулась Хэруки.
– Пользуешься моей безотказностью, – Вздохнул я.
– Просто я знаю, какие фильмы тебе нравятся!
Огляделся – взрослые умиленно смотрели на нас. Это мы сейчас исправим!
– Мама Хомура, а когда отец повезет вас в свадебное путешествие?
Батя скривился (похоже, тема обсуждалась), взял в себя в руки и ответил за маму:
– Зимой поедем в Африку вместе с вами, а вдвоем – только летом. Увы, раньше я никак не могу.
– Ничего! – С мягкой улыбкой покачала головой мама, – Я рада, что у моего мужа такая ответственная должность.
– Африка? – Непонимающе спросила Хэруки, потом в ее глазах мелькнуло осознание: – Иоши!.. – Обожгла она меня любящим взглядом.
– Ага, поедем! – Улыбнулся я, – В Кению.
– Буду ждать с нетерпением.
– А вы не хотите с нами? – Спросил я пожилую часть пати.
Они дружно выдали что‑то в духе: «Слишком стары для этого дерьма, так что веселитесь, молодежь». Как и ожидалось.
Третья команда деточек «отстрелялась», и вот на сцену вышел гвоздь сегодняшней программы – сестренка. Само собой, не одна, а с командой. Они построились (Чико нашарила нас взглядом, но сделала вид, что не заметила – какой профессионализм), художественный руководитель (весьма похожая на Курихару‑сенсей женщина средних лет) дала отмашку, и пошла фонограмма. Тоже что‑то из телека. С удовольствием смотрел на старающуюся изо всех сил сестренку. Жаль, что тут влезть со своим репертуаром не вышло – вся концертная программа согласовывается чуть ли не за полгода до конкурса. Будем надеяться, что сестренка победит.
Спустя час концерт завершился, и – барабанная дробь – хор Чико победил! А я вот даже и не сомневался!
Вернувшись домой, все вместе отпраздновали такую эпичную победу «радужным» тортиком – хитрый я тайком приготовил его еще вчера. Далее торжественно повесили в гостиной почетную грамоту сестренки, батя подключил камеру к телеку, и мы еще раз посмотрели выступление. Звук, конечно…
Еще через полчасика мы с Хэруки покинули дом, забежали к ней, она переоделась, и двинули к кинотеатру. На одной из его стен висел плакат «Проклятия». Указал Хэруки на него пальцем.
– Да‑да, здесь тоже показывают твой фильм! – Послушно похвалила она меня, – Ты у меня огромный молодец!
Глава 22
Домой вернулся поздним вечером – мы с Хэруки залипли в «проклятом» доме. Гулянка, судя по всему, продолжалась, потому что в исходящей паром гидромассажной ванне, под звездным небом, нежилась женская половина семье – обе бабушки (закрытые темно‑синие купальники), мама (купальник красный, открытый, целомудренно отводим глазки от бюста) и Чико (купальник еще с Окинавы, не сильно‑то она и выросла).
– Присоединяйся, Иоши‑кун! – Помахала мне родная бабушка, – Когда еще доведется полежать в ванне с таким количеством красоток?
– Звучит заманчиво, но с таким количеством ревнивых мужей мне не совладать! – С улыбкой отмазался я, получив в ответ одобрительный хохот. Спросил: – А где остальные?
– В бане! – «Спалила» мужиков Чико.
– Тогда я лучше пойду к ним! – Поклонился, сходил до дома, снял лишнее и отправился в баню. В «помывочной» встретил охлаждающихся под душем батю и родного деда.
– А, наконец‑то кто‑то покажет этим задавакам всю силу рода Одзава! – Обрадовался моему появлению дед.
– У них там что‑то вроде соревнования! – Указал на парилку батя.
– Понял! – Оскалился я, – Сейчас покажем, чья это баня!
– Мы будем за тебя болеть, внук!
Открыл дверь (ух, раскочегарили!), зашел и забрался к старикам на верхнюю полку.
– Вот он – самый крепкий Одзава! – Объяснил деду Казуме Ринтаро‑сенсей.
– Хо, а я уж было подумал, что в этом доме нет никого, способного терпеть такой жар! – Одобрительно хмыкнул пожилой дзюдоист. Очень хорошая форма как для старика, кстати.
Его слова меня немного задели, поэтому спустился и поддал пару. Ишь ты, качок хренов, всю жизнь спортом занимается (а там без термальных процедур никуда), и теперь самоутверждается на интеллигентах.
– Без веника? – Переждав волну жара, спросил я стариков.
– Дэйчи сказал, что закончились, – Пояснил Ринтаро‑сенсей.
Ладно, сидим, потеем.
– Так что за спорт ты там придумал? – Не утерпел до завтра «дед Кузьма».
Объяснил.
– Могут возникнуть сложности с цензурой, – Сразу понял он основную сложность.
– У меня есть один знакомый фанат жестоких турниров, – Улыбнулся я.
– И кто же?
– Глава нашей префектуры.
– Такерада?! – Выпучил глаза Казума.
– Иоши и моя внучка ходят в один клуб с дочерью Такерады, – Пояснил Ринтаро‑сенсей, – А еще он изрядно задолжал твоему новому внуку. Совсем не факт, что он удержался бы на своем посту еще один срок без участия Иоши.
– Даже так? А почему Дэйчи ничего не рассказал?
– Забыл наверно, – Пожал я плечами, – После полной коллекции наград от императорской семьи он как‑то потерял весь пиетет перед местными властями.
– Вот оно что! – Фыркнул деда Казума, – Напишешь все на бумаге?
– Про спорт или биографию? – Улыбнулся я.
– Про спорт. А биографию рассказывай прямо сейчас!
Прерываясь на «поддать парку», рассказал новому деду о своих похождениях после переселения. Только то, что ему знать можно, само собой. Ринтаро‑сенсей ухмылялся в «зацензуренных» местах, но не влезал. На третьем «поддавании» бонсайщик сломался и покинул парилку. Я же продолжил рассказ.
– Никогда не встречал таких людей, – Подвел итог моему монологу дедушка.
– Полгода назад одна девушка сказала, что в меня вселился ёкай.