— О, как прекрасно, ты слышишь Бренда, у нас будут новые тюльпаны, — восторженно хлопает в ладоши Люнет.
— Я очень рада, Йохем, а как его новый проект? — Бренда берет с подноса уже четвертую булочку.
— О, я думаю, это будет шедевр, — расплывается в улыбке Йохем и тянется за десятой булочкой, намазывая ее толстым слоем масла.
— Как у тебя морда не треснет, — шипит Кошка.
— И не говори, подхалим страшный, — бросает ей в ответ Берта мысленно.
— И ведь врет и не краснеет, — вновь шипит Кошка. — Заставить бы его говорить правду.
— А давай, заставим, — усмехается Берта и тянется рукой к дальней вазочке с конфетками через чашку Йохема. То что выпало из ее руки, толи красная конфетка, толи красная таблетка, почти незаметно растворилось в чае.
Йохем ничего не заметил, он лишь улыбался и расточал слащавые комплименты хозяйкам.
— Ох и вкусно же вы готовите, хозяюшки, — ворковал Йохем, доедая десятую булочку. — Сейчас бы в таверну, да съесть копченых ребрышек, запив все это пинтой пива.
— Что вы сказали, Йохем? — приподняла удивленно бровь Бренда.
— Вот, говорю, вкусно готовите, Бренда, оторваться не могу, — лыбится Йохем. — Сожрал десять булок, в животе пусто, рульку бы свиную да пиво, а то после стряпни этих старушенций такая изжога замучает.
— Йохем, какая изжога? — у Бренды уже обе брови уехали высоко вверх.
— Ой, что вы, от ваших вкусностей никакой изжоги, все очень вкусно, — у Йохема глаз начал дергаться. — Вот, блин, разболтался, сейчас эти две грымзы рассердятся, а на конкурсе против Олофа проголосуют.
— Йохем….
Уже в голос спрашивают Люнет и Бренда.
— Вы это все делаете ради голосов за вашего племянника? — удивляются старушки.
— Нет, нет, что вы, все ради хорошего к вам отношения, — бубнит Йохем. — От дуры старые, надоели, уж скорее бы конкурс закончился.
— Это он про нас? — спрашивают друг друга старушки.
— Про вас, старые перешницы! — в голос орет Йохем, а сам пугается, закрывает рот ладонью и убегает из дома.
— Какой не культурный, а мы-то были уверены, что все от чистого сердца, — качает головой Люнет.
— Какой конфуз, а мы тут растелились перед ним, а он оказался обычной свиньей! — ругается Бренда.
Берта и Кошка еще час сидят в гостях, потом прощаются. Берта обещает по весне обязательно приехать в гости, чтобы увидеть цветущие тюльпаны и крокусы. И конечно привезти новые саженцы пионов.
Берте вызывают такси, и, когда они садятся в поданное авто, Кошка вдруг оборачивается к Берте и говорит: А теперь честно признавайся, кто ты?
— Неужели, Амалия, ты думала, что королева Эльфов отправит своего сына неизвестно куда без присмотра? — теперь Амалия видела, что Берта совсем не старушка, она молода и красива, впрочем, у Эльфов нет старости.
— Так кто же ты?
— Я та, что должна сберечь сына высокородной королевы Туманных лесов Айрис.
И Кошка только кивнула ей.
Глава 22
Они ехали поздним вечером по притихшим улицам города. В окнах зажигались огоньки, редкие фонари освещали улицы города. Над ними висел серебристый серп убывающей луны и россыпь звезд на темном бархате небосвода.
— Я полагаю, что Кристофер не в курсе вашей миссии, — спросила Кошка.
— Ему не зачем знать, Амалия, — ответила ей Берта. — Но я рада, что у него появилась ты.
— Я бы не сказала, что мне очень приятно было сюда попасть, — промырчала Кошка.
— Амалия, веришь ты или нет, но все в этом мире предопределено, даже твое появление здесь, — сказала Берта, улыбнувшись.
— Как бы мне хотелось вернуться обратно, — муркнула Кошка.
— Ты вернешься. Помоги мне вернуть Кристоферу уверенность в себе, а я помогу тебе вернуться домой, — сказав это, Берта посмотрела в глаза Кошке.
— А ты можешь мне помочь? — воскликнула Кошка.
— Конечно, не только Кристофер обладает даром, — усмехнулась Берта.
Пока они говорили, их такси минуло пригороды и быстро неслось по центральным улицам. Вот и дом.
Только здесь было все не так.
Прямо с калитки в их двор все было не так.
Калитка была открыта и скрипела, покачиваясь на ветру. На дорожке валялся мусор, возле дверей, ведущих в коттедж, валялся рваный пакет и осколки стекла, сильно пахло брагой. Явно кто-то из собутыльников Кристофера не донес до стола очередную порцию пойла.
Кошка поморщилась от кислого запаха, бьющего в ноздри.
Дверь в дом была тоже открыта.
Заходите гости дорогие, берите, что хотите.
Дом их встретил вонью и похабными песнями. В кухне, в святилище достопочтимой Берты, сидели пьяные собутыльники Кристофера и распивали пиво.