Колдун сел в центре, раскрыл старинную книгу, поставив зеркало рядом с собой.
Первым шагнул эльф, затем появилась эльфийка, троицу замыкала ведьма. Они шагнули сами в расставленную для них ловушку. И теперь пытались сопротивляться, но паутина уже опутала их, спеленала, как нянька ляльку.
— Кр-фааал — фил — смооо, — затянул Вильгельм древние заклинания.
Они были просты в своей сути, и от того не менее страшны. Этими заклинаниями жертвы обездвиживались, а затем можно было начинать процесс перемещение. Зеркало само делало свое дело, главное направить в нужное направление свет свечей.
Глупые жертвы сами пришли в центр паутины.
— Мама, мама, очнись, — вдруг закричала Кошка в клетке.
— Заткнись, ты им уже ничем не поможешь, — зашипел на нее Вильгельм. — Шииисттттисииисс, мооосттисьььь….
Вильгельм не переставал шипеть свои молитвы адским демонам.
— Крис! Крис! Очнись, надо двигаться! — орала, как потерпевшая, Кошка.
Вся беда была в том, что на кошку его заклинания не действовали, ее разум не подчинялся никаким заклятьям, а вытащить ведьму из тела кошки, ещё надо было потрудиться.
— Крис, Крис! — орала Кошка. — Мама!
Звуки ора перекрывали его шёпот, от чего Вильгельм страшно злился.
— Да заткнешься ты, наконец, — он снял тапок с ноги и запустил им в кошку, совсем забыв, что та сидит в клетке с тремя рядами решеток.
— Сам заткнись, упырь, — огрызнулась Кошка. — Сдохни, тварь!
Кошка зашипела и попыталась дотянуться до него когтем. Но только заплакала от бессилия. Вильгельм отвернулся и вновь залопотал свои заклинания. Вдруг позади него зашипели и погасли свечи.
— Нет, нет! — заорал Вильгельм, соскочив со стула.
Кошка плакала, собирая свои слезы в лапку, а потом отсылала их на свечу.
— Дрянь, мерзкая, рыжая дрянь! — орал Вильгельм, он схватил огниво и попытался вновь разжечь свечи. Пламя должно было создавать луч, лучи перекрещиваться в Арххаарале так, чтобы внутри него создавать пентаграмму. Так и только так и никак иначе. Но вредная кошка все портила.
— Крис, Крис, очнись, — орала Кошка, пока Вильгельм пытался разжечь свечи.
И Кристофер вздрогнул, его веки затрепетали, он сделал шажок вперед.
Но Вильгельм тут же обернулся, вскинул руку и прошептал заклятья. Кристофер сопротивлялся, он делал еще один маленький шаг, словно пробирался через трясину, которая сдерживала его. Он попытался поднять руку, но та бессильно упала.
И тут в углу комнаты засветился голубым светом портал. Из другого мира в этот шагнула маленькая сгорбленная старушка. То была Изольда.
Глава 36
Кристофер выбежал из темноты коридора на свет и ослеп на пару мгновений, а когда к нему вернулось зрение, он обозрел комнату и пришёл в ужас. Он попал в лапы колдуна. Так глупо, так наивно. И Амалия была той приманкой, на запах которой он прибежал.
Сама Амалия сидела в клетке с густой металлической сеткой. Его Кошка была в шоке. От ужаса и страха ее шерсть стояла дыбом, а в лапках она держала полу сдохшую мышку. Когда то та мышь была ее золотым фамильяром. Но в лапах колдуна все умирает и превращается в труху.
Сам колдун возвышался в центре своей паутины, то есть пентаграммы. На вид колдун был древней старухой в платье времен средневековья, с косматыми седыми волосами, что неопрятными прядями свисали из-под платка. В руках старуха держала книгу в кожаном переплете. Колдун перелистнул страницу и начал бормотать: Оу, падме… Кр-фааал — фил — смооо…
Он пел свои заклинания размеренно, на одной ноте, завораживая и лишая воли.
Кристофер чувствовал, как позади него замерли Лауриэль и Гертруда. Они тяжело дышали, пытаясь выпутаться из паутины, что навертел колдун.
Одинокая слеза пробежала по щеке. Кристофер дернулся, но странные звуки, которые произносил колдун, превращались в невидимые веревки, опутывающие пленников с головы до пят.
Лучи от свечей падали на пол и выстраивались в определенную последовательность, образую пятиконечную звезду, а затем сходились в центре. В центре стояло зеркало. Кристофер сразу узнал Арххаарал. Этот предмет был проклят и запрещен во всех мирах. И только самые бессовестные и черные душой люди брали его в руки. Много веков сей предмет был скрыт от людских глаз. И вот, снова предстал в этом мире, он оказался в руках колдуна.
И не было спасения тем, чью душу он заберет.
Душа Кристофера рвалась, стенала, билась о грудную клетку, как билась сейчас в железной клетке Амалия. На Кошку не действовали слова колдуна. Волшебство колдуна не проходило через тройные железные решетки, но ей от этого было не легче. Кристофер видел, как страдала она, но не спас ее, не спас свою Амалию. Сам попался так глупо, что ему самому сейчас стало стыдно.