— Подумай, милая! — горячо воскликнул он. — Это лучший из всех вариантов… Тебе будет хорошо со мной, очень хорошо. Слово офицера! Я люблю тебя, давно, и всегда любил, но ты собиралась замуж за Нэйда… По законам Факториала, я не мог быть с тобой, а теперь всё можно.
— Кроме одного, — горько откликнулась Рори, судорожно вцепившись в спинку кровати.
— Да, кроме одного, — он склонил голову. — Я не вправе жениться на тебе, ты трид, а на тридах не женятся.
— Да, я трид, — эхом откликнулась Аврора. — Недоженщина.
— Прекрати себя принижать! Ты замечательная, прекрасная женщина, лучше я не встречал.
— Я не люблю тебя, Итан, — она с усмешкой взглянула на него.
— Полюбишь, — твёрдо пообещал он. — Я знаю толк в любви.
Обычно таким тоном заявляли: «Я искусный любовник».
— Соглашайся, Аврора!
— Позволь я просто переберусь в другую каюту…
— У нас нет отдельных кают для тридов, — он вздохнул. — Скорее, тебе придётся отправиться в храм… Если ты останешься на корабле не будучи моей официальной компаньонкой, тебе придётся жить в общем помещении с другими тридами и любой способен…
— Сколько у меня ещё времени? Фактура? Сутки?
Он замялся, но ответил честно:
— Больше. В течение манёвров я буду занят, и ты сможешь оставаться у меня, а потом тебе придётся выбрать. Или отправиться в храм, по настоянию семьи и матроната или…
— Хорошо, — Аврора кивнула. — Я подумаю.
— Ты не пожалеешь, — он улыбнулся. — Нэйд просто дурак, что так обошёлся с тобой и отпустил тебя, но ему надо было жениться. А мне не надо жениться, любимая, я военный и моё дело гонять альдаредов у границ. И продолжать род не нужно…Я навсегда свяжу с тобой своё сердце. Мне не важно, жена ты или подруга. А если меня убьют… Ты получишь пожизненную пенсию, как вдова-компаньонка офицера. Я об этом позабочусь.
Но Рори и думать об этом не хотела.
— А Нэйд ещё не раз вспомнит и будет локти кусать, — добавил Итан, испытующе поглядывая на неё из-под ресниц.
— Ладно, — задумчиво произнесла она. — Я приму твоё предложение через четырнадцать фактур, но у меня есть условие…
— Отлично, дорогая, — просиял он. — Теперь посмотри на этот камень. Правда, он подходит твоим глазам?
«Или мои глаза к камню», — грустно подумала Аврора, едва взглянув на крупный сапфир, оправленный серебром.
Эстрагон* — галактическая единица измерения космических расстояний, сочетающая в себе пространство, скорость и время.
Глава 8
Малое звёздное скопление на периферии Млекандры с одной-единственной пригодной для жизни и обитаемой планетой — всё, что осталось от грандиозной некогда галактики и могучей державы…
Эгинхард откровенно скучал. Смотрел в окно и думал:
«Закат не может длиться вечно. Ночь неизбежно наступит… И я не могу прятаться бесконечно».
Квазар любил осень — закатную пору этой планеты. Дальше становилось всё холоднее, темнее и неуютнее, до тех пор, пока не выпадал снег. Поэтому зима-ночь тоже очаровывала его. Он устраивал для подданных ледовые балы и турниры под яркими звёздами… Многие из них — его преданные друзья, защитники и соратники, последовавшие за сюзереном, невзирая на поражение.
Теперь Эгинхард вынужден прятаться на окраине этой надоевшей ему до смерти Млекандры… А когда-то он правил своей галактикой, пока на неё не позарился жадный и злобный братец.
И что теперь?
Он сидит тут в кабинете и решает проблемы с урожаями, строительством и выпасом скота?
— Ваше высочество…
Эгинхард нехотя оторвался от созерцания природы. В приёмной кабинета толпились не генералы и советники, как и следовало, а помещики и арендаторы… Однако у него ещё оставался один генерал и другой — советник.
— Ваше высочество, — повторил дворецкий. — Встречи с вами просит Корбазон. Он в…
— Наконец-то! — Эгинхард подскочил. — Я приму его в зале. Прочие свободны.
Помещики вразнобой зашумели.
— Завтра приходите! — принц пресёк всяческий бунт и вызвал охрану — выпроводить недовольных. — Всех приму.
Корбазон — главный советник и пронырливый жёлтый карлик. В его ведомстве все кометы — вездесущие шпионы.
Квазар пересёк холл и стремительно двинулся по коридору, ведущему к анфиладе апартаментов, заканчивающихся тронным залом. Эгинхард не любил тронный зал — мрачный и холодный, но приходилось хотя бы несколько часов в сутки находиться там — в центре звёздного скопления. В образе чёрного карлика.
Таких астроморфы благоговейно называли «глазом смерти», но принц-квазар эту ипостась ненавидел.