Да что же со мной сделала эта женщина? Неужели она какой-то эмпат, и смогла отдать мне часть своей боли? Или же всю? Или же умножить мое сочувствие к ней?
И тут меня осенило. ДЕМОНОЛОГИЯ! Я могу обратиться к профессору Алексу! Вдруг он мне поможет? Вдруг знает, что в такой ситуации мне делать? Или же теперь это останется навсегда? Ну, хотя бы узнаю, что со мной случилось.
И стоило мне об этом подумать, как тут же я уже знала, куда мне идти. Почему-то я четко знала, что сейчас он находится в своем общежитии и ждет меня в гости.
Вспомнились и слова преподавателя по поводу моих сережек. Так значит, это так работает? Я подумала о том, что мне нужна помощь профессора, и сережки сами указали мне путь? Да еще и каким-то образом предупредили профессора, что я приду к нему в гости?
Я не заметила, как прошла сад, как вбежала в преподавательское общежитие и поднялась на самый последний этаж. Я даже не заметила, как постучалась. Очнулась я только тогда, когда дверь не спеша открылась, и раздраженное лицо профессора появилось передо мной.
- Профессор Алекс...
Начала я, но оборвалась на полуслове, так как новый порыв слез меня заткнул. Лицо преподавателя вытянулось, и быстро сообразив. что делать, мужчина притянул меня к себе в объятия. Завел в комнату и закрыл дверь.
- Тише. Марина, что случилось?
- Это не я-а-а-а. Эта же-е-енщина... Она... - Я снова не смогла договорить. Чувство боли в грудной клетке разрывало меня на части, и я, отстранившись от профессора, прижала руки к груди с села на корточки.
Мужчина, не понимая, чем помочь, так как внятно я не смогла ничего объяснить, просто сел рядом и начал гладить по голове. И, знаете, это немного успокаивало.
- Это не мои чувства. Та женщина мне их отдала и с каждой секундой все больнее...
- Как это не твои? Ну-ка...
Не знаю, что происходило дальше. Я все так же сидела на корточках, пытаясь унять боль в груди, и думала, как бы объяснить всю ситуацию, что бы мне помогли. Но затем я услышала заковыристые ругательства, и профессор скрылся в соседней комнате. Когда вернулся, в его руках была красная лента.
- Дай мне свои руки. - Я попыталась это сделать, но почему-то, как только отстранила руку от груди, боль усилилась, и я прижала ее обратно.
- Не могу... Больно.
Преподаватель, выругавшись еще заковыристей, поднял мою голову так, что бы я смогла смотреть ему в глаза. Снова я в них тонула, на время, забыв о боли и одиночестве. Но лишь на время. Так как в следующую секунду профессор резво вытянул мои руки к себе, из-за чего последовала жуткая боль в груди, и завязал из той самой лентой.
- Ух ты ж ешкин кот! - Вырвалось у меня само собой, как только я сообразила, что происходит.
Но вот, проходит секунда, другая. Профессор что-то бормочет себе под нос, смотря на мою грудь, и боль начинает уходить. Наверное, она проходила минут десять, не меньше. Ноги у меня затекли, руки - тоже. И как только профессор закончил, я почувствовала невероятное облегчение. Слезы перестали литься ручьем. Я контролировала себя. И я была этому очень рада!
В порыве чувств, я кинулась с объятьями к профессору, и он ловко меня поймал, хоть и удивился.
- Боли нет! Она прошла! Спасибо! Взамен - проси все, что хочешь!
- Аккуратнее с такими словами, Марина. - Пожурил меня профессор, легко улыбаясь. Я снова заглянула ему в глаза, и почему-то видела радость. Или мне кажется?
И тут до меня дошло, что вообще-то я сейчас в комнате своего преподавателя, и что он меня сейчас обнимает. Точнее это я его обнимаю. Да еще как! Чуть ли не на коленках! И смотрю ему в глаза, прямо как в фильмах. И в комнате мы одни, и на "ты" каким-то образом перешли...
Нет, я не покраснела, и смущения совершенно не испытывала. Не девочка уже, в конце концов. Я наоборот радовалась. Ну, а вдруг моя симпатия - взаимна? Вот сейчас это и выяснится.
Я не собиралась отводить взгляда, впрочем, как и профессор. Мы смотрели друг другу в глаза, и почему-то сердце, что у меня, что у мужчины, начинало биться все быстрее, а дыхание становилось жарче.
Руки преподавателя уже не просто обнимали меня за талию, а чуть-чуть гладили, словно успокаивая. Глаза, в которых я каждый раз тону, манили, заставляя приближаться к его лицу, и нервно облизывать губы.
Секунда... Другая...