После сбора первого урожая я и вовсе воспряла духом, перестала думать о магии. Ну может только иногда, видя, как непросто жителям поместья добиваться результата. Хотелось помочь большим, но как это сделать без магии? С грустью понимала, что никогда не смогу помочь так же, как те, кто обладает ею. И все же я гордилась собой, своими успехами.
И вот однажды, когда очередной раз была с Аланом, он поинтересовался:
– И давно ты магичешь?
– Чего? – искренне не поняла я. Мы много разговаривали с ним. Я уже успела рассказать свою историю попадания в этот мир. Знал он и то, что во мне нет ни капли магии, и тут такой неожиданный вопрос.
– Посмотри какие огромные растения вымахали, – кивнул он в сторону моего огорода.
– Еще бы, – смотря на свои грубые, покрытые мозолями, совсем неаристократичные руки, сказала я. – Столько труда вложила.
– Труда и правда много, – подтвердил он, – вот только и я немало вкладывал его в поле, а урожая меньше твоего собрал.
– Так это и есть магия? – рассмеялась я. – Что-то я ее себе иначе представляла. На Земле это заботой называется.
И все же что-то незримое, а возможно обычное любопытство, потянуло меня подойти к кусту роз, на разбитой позади дома клумбе. Рука сама собой потянулась и погладила нежные, словно бархатистые, лепестки полураспустившегося бутона. Внезапно он повернулся ко мне, будто я была источником света, и распустился полностью. От неожиданности отдернула руку, чувствуя какое-то странное тепло в кончиках пальцев. Побежала к огурцам, росшим на огородной грядке. Стала поглаживать шероховатые стебли, иссушенные солнцем. Растение вытянулось, окрепло. Я с горящими глазами обернулась к Алану.
– Магия! Это и есть магия! – восторженно воскликнула я, и со смехом закружилась на месте. Растения тянулись ко мне со всех сторон, подпитываясь моей энергией, ничуть не хуже, чем обычным удобрением.
Алан, улыбаясь, следил за моей безудержной радостью. Только на миг мне показалось, будто тень набежала на его лицо, но он быстро взял себя в руки, и присоединился ко мне, разделяя внезапно свалившееся на голову счастье.
Вечером, сидя в спальне перед зеркалом, я медленно расчесывала длинные густые волосы. Как щетка из натурального ворса пыталась распутать непослушные волоски, так и я старалась навести порядок в своих мыслях. После сегодняшнего открытия это было сделать непросто.
Во мне была магия. Это новое знание вмиг сделало меня другой, более уверенной что ли. Сколько бы ни говорила, что меня устраивает быть не такой, как все, но все же внутри чувствовала, что не дотягиваю до уровня всех тех, в чьих жилах с рождения уже текла не только кровь, но и магия. Сейчас же стала с ними на одну ступень, и волна спокойствия окутала меня. Мне больше не нужно доказывать, что я не хуже. Скажу даже больше, благодаря своему труду с уверенностью могла сказать, что была во многом даже лучше всех тех, кто не ценил то, что имел по праву рождения.
И все же было удивительно, что умение взаимодействовать с растениями на каком-то интуитивном уровне было моим предназначением, ведь раньше я контактировала только с бездушными машинами. Может это мой урок? Интересно, а что досталось бабуле? Особое обаяние? Иначе как она так быстро охомутала Иргиуса?
Мысли о бабушке перешли на новообретенного деда и его друга. Иргиус, как и Вильгельм, не использовали магию ни в своих поместьях, ни в столице. Значит они ее копили. Но зачем экономить там, где другие бессмысленно тратят? Да еще и в их возрасте. Это было для меня загадкой.
Не найдя ответа, очень быстро вернулась мыслями к тому, кто подарил мне столько приятных эмоций сегодня – к Алану. Внезапно я осознала, что внешность, которая так привлекла меня вначале, сейчас не имела слишком большого значения. Этот молодой человек был похож на конфету. Снял красивую обертку, а там еще более вожделенное лакомство. Он был не только красив, но и умен, рассудителен, заботлив, чуток, и, что я особенно сильно ценила, не боялся работы.
“Если бы на Земле искала парня, то непременно с такими качествами, как у Алана, – думала я. – Как жаль, что практика подходит к концу”.
Глава 9. Возвращение
Время пролетело быстрее, чем мне представлялось вначале. Благодаря нашим общим усилиям многого удалось достичь, хотя прекрасно понимала, что это только начало. К сожалению, я уже не увижу преображение дома, не смогу воплотить в жизнь все свои задумки, а без посторонней помощи Отис и Алан не смогут многого сделать. И все же продажа урожая дала некоторую прибыль. Мне было крайне любопытно как хозяин поместья ими распорядится, но спросить не решилась.
Вечером, перед моим возвращением в академию, мы задержались за ужином дольше обычного. Ни у кого не было аппетита. За столом царила мрачная атмосфера. Отис попытался разрядить обстановку, рассыпавшись в благодарностях, но потом прервал сам себя на полуслове, быстро встал из-за стола и вышел. Я печально проследила за ним.
– Как же вы будете справляться после моего возвращения в академию? – пытаясь прервать затянувшееся молчание, поинтересовалась я.
– У нас нет выбора, как-нибудь справимся, – пожав плечами, ответил молодой человек, не поднимая глаз.
Я нахмурилась. Жалко мне было оставлять все в таком виде. Столько еще было планов, так много возможностей, но время подошло к концу и от меня уже больше ничего не зависело. Разошлись мы молча – говорить было больше не о чем. А рано утром меня ожидала перед домом карета. Мне очень не хотелось покидать это место. Я к нему прикипела душой. Но жизнь не стоит на месте. Пора двигаться дальше.
В это утро мужчины поднялись раньше обычного, чтобы проводить меня. Отис протянул бумагу для колледжа с результатами практики и тепло пожал руку. Алан вначале держался в стороне, но потом быстро подошел ко мне, взял за руку и долго держал, глядя в мои глаза. Потом наклонился, припал к ней горячими губами. Нехотя отстранившись, молча проводил до кареты.
Этот жест многим может показаться смешным, нелепым, старомодным, но не для меня, – в нем заключалось безграничное уважение, которое в современном мире трудно встретить. И все же мне хотелось большего, ведь за время моего пребывания тут между нами появилась какая-то незримая связь. Мы не говорили о своих чувствах, никак их не проявляли, но я могла поклясться – они были. Так почему он не остановит меня? Не скажет, что я нужна ему? Вот только что было бы потом? Осталась бы я? Должна признаться, что нет, несмотря на весь трепет, испытываемый в его присутствии. Я прекрасно понимала, что останься тут еще ненадолго и всё было бы иначе. Я бы уже не смогла от него уехать. Но разве моя жизнь в этом королевстве? Нет, в другом. И туда мне предстоит вернуться уже новой, обновленной собой. Тогда к чему все эти романтические мысли? Слезы на глазах?
Я в последний раз взглянула в его зеленые глаза и пораженно замерла. В этот момент в них отразился хоровод эмоций: нежность, глубоко спрятанная любовь, страсть, сомнение, боль, разочарование. Мое сердце тут же отозвалось щемящей болью. Хотелось позабыть об окончании обучения в академии, о бабушке, о будущем, обо всем, к чему я относилась с такой ответственностью. Но он не остановил, и я поспешила занять место в карете, крича себе: “Прочь! Прочь, пока ты не пропала окончательно!”. И все же я прекрасно знала, что этот дом, эти люди навсегда останутся в моем сердце, а воспоминания о них будут согревать тоскливыми, бессонными ночами…
***
Приезд в академию был похож на внедрение в улей. Многие студентки вернулись в этот день. Коляски сновали туда-сюда, девушки наперебой делились новостями, а преподаватели махнули на всех рукой и ждали, когда наступит желанная тишина. Рассказывать о своей поездке студенткам, которые меня не жаловали, не имело смысла, поэтому я тут же поспешила к подруге-преподавательнице. В этот вечер мы допоздна просидели в ее комнатке за разговором.