— Да когда вы уже заткнетесь, — буркнула себе под нос Эми, продолжая идти.
Казалось, что здесь воздух более раскаленный, чем в Глейде. Если там спасал аромат леса, то здесь на это надеяться было глупо. Во рту сохло само по себе, а воды они взяли не так много для того, чтобы напиться вдоволь. Лишь бегуны понимали, что смеяться в этом месте не время. Один только Галли был солидарен с ними, не создавая шум. Но с другой стороны было даже как-то лучше. Если бы не эти двое, то у других бы нарастала все больше тревога и подходили бы к седьмой секции они уже на трясущихся ногах. Вместо этого нервы тратились на них и мысли только об их безалаберности. В этом они хорошо помогли.
В скором времени небо стало серым, предвещая дождь. Оно идеально вписывалось в атмосферу лабиринта — темную и до жути мрачную, ужасающую и поселяющую тревогу. Они уже приближались к седьмой секции. Каждый из них молчал, чувствуя, как сердцебиение становится сильнее. Но самое страшное было входить в нее. Вход был все таким же открытым. Минхо открыл для себя что-то новое в этом лабиринте, здесь даже воздух был другим и было значительно холоднее или может просто так казалось. Пахло неприятно, этот аромат ассоциировался у Минхо только с одним — со смертью. Кожа покрывалась мурашками, а ноги становились ватными. Пульс учащался, а дыхание затаивалось. Нестыдно было признать свой страх, ведь если его не испытывать в этом месте, то это глупость, не иначе. Эми чувствовала тоже самое, но вместе с тем и то свое старое чувство восхищения, что пребывало с ней в первые дни в этом треклятом лабиринте. Стоило им пройти дальше и оказаться на мосту перед какой-то необычной железной огромной дверью в форме круга, все и так стало ясно — это и есть выход. С этим никто из них не мог поспорить. Это был точно он.
— Ребят, мы…мы нашли… — запинаясь, тихо произнес Фрай, с открытым ртом и округлившимися глазами, в прочем, как и остальные, глядя на эту дверь.
— Это выход… — подловил мысль друга Минхо и его губы растянулись в улыбке. — Мы нашли его.
Глядя на эту дверь, Эми не могла понять того, что чувствовала в этот момент. Она все время представляла, что будет испытывать, когда найдет выход из лабиринта. Радость? Гордость? Облегчение? Страх? Или все вместе? Или неужели ничего? Девушка чувствовало лишь то, как стих стук биения ее сердца и как стихла работа легких. Все улыбались и начали что-то говорить друг другу, но та ничего не слышала. Непонятное ощущение вдруг начало порождать тревогу внутри нее. Биение сердца стало сильнее положенного, а руки сжались в кулаки.
— Стойте, -тихо проговорила она, но этой громкости было достаточно, чтобы уходящие парни услышали ее.
— Что случилось Эми? Мы нашли выход, — удивился Томас, не понимая, что происходит с Эми. Он, как и остальные, ожидали от нее совсем не этого. Они думали, что она первая побежит к выходу.
— Времени мало, лабиринт скоро закроется, нам нужно вернуться.
— Но…
— Никаких, но. Вы хотите застрять здесь с гриверами?
— Их здесь нет. И у нас еще есть время.
— Вам так лишь кажется, — спокойно ответила она, посмотрев в глаза Уинстона. — Они всего лишь спят.
— Она права, — согласился с девушкой Галли. — Мы не знаем, что будет, если откроем эту дверь и как она вообще открывается. Что если мы перейдем этот мост и нас окружат гриверы?
— Значит возвращаемся, — произнес Минхо и пошел обратно, стремительно пройдя мимо Эмили.
***
— Ну и что это значит? Мы должны были осмотреть эту дверь, — возмутился Томас, когда они уже подходили к выходу из лабиринта. — А вдруг мы не сможем ее открыть.
— И правда Эми, что с тобой творится? Ты так хотела найти выход из лабиринта, подгоняла нас с ним, а теперь требуешь возвращения в Глейд, — подхватил Минхо, тоже остановившись.
— Я не знаю… — ответила девушка, виновато посмотрев на друзей. — У меня было нехорошее предчувствие, мне казалось, что я что-то слышала. Там точно были гриверы. Они могли проснуться. Я не хочу, чтобы вы пострадали.
— Мы ничего не слышали, Эми. Может тебе показалось? — спросил Фрай, положив руку на плечо девушки.
— Мне не показалось, я правда слышала.
— И что же ты слышала? — принял участие в допросе Галли, скрестив руки на груди. — Посвяти нас, будь любезна.
— Дыхание…такое тяжелое и…страшное. Я не хотела подвергать вас такой опасности.
Они бы еще стояли и говорили об этом, но раздался знакомый скрежет, говорящий о том, что лабиринт вот-вот закроется. Все тут же затихли, а после побежали со всех ног. Тут же пошел сильный ливень. Капли дождя ударились в их лица, создавая дискомфорт глазам. Вскоре они увидели впереди толпу кричащих ребят и то, как сужаются стены.
— Быстрее! Быстрее! — кричали они. — Шевелите задницей!
Ребята бежали как можно быстрее и вдруг раздался вскрик. Эмили упала наземь и схватилась за ногу. Вышло так, что девушка поскользнулась и вывернула лодыжку, в то время, когда парни уже выбежали из лабиринта. Минхо тут же побежал на помощь, а стены все сужались и сужались. Оставалась небольшая щель, в которую тут же вбежал Томас. Врата с громким стуком закрылись и в сердцах ребят поселился страх. Они замолчали, сидя на земле. Тишина стояла напряженной и пропитанной ужасом. У них больше нет выхода. Они уже мертвы.
========== Глава X ==========
Чувство дежавю не заставило себя долго ждать. Те эмоции и ощущения, испытанные в недавнем кошмаре, вновь зародились первородным страхом в грудной клетке, сжимая ее изнутри. Все трое сидели на земле и молчали, переглядываясь друг с другом. Разочарование, презрение, удивление и негодование — вот что было обращено в сторону Томаса, который по их мнению поступил очень глупо, вернувшись обратно. Кто-то бы, не знающий всего, счел бы это за смелость, но только не глейдеры.
— Что ты натворил? — первым заговорил Минхо, тяжело дыша.
Его учащенное дыхание и активность движение мимики говорили о том, что ему страшно. Казалось, что еще немного, и он вовсе заплачет. Даже если и заплачет, то никто не осудит и не посмеется, ведь бояться гриверов нормально. Его руки сжались в кулаки, опустившись наземь. Сам же он сидел на коленях и чуть покачивался в стороны, словно пьяный. Он боялся.
— Я сам не знаю…все как-то вышло само… — ответил шатен, чувствуя себя каким-то потерянным, словно осознание своего поступка дошло до него только сейчас. — Я не мог вас бросить…
Что касается Томаса, он не был похож на Минхо в данный момент. Его потерянный взгляд, устремленный в пол, чуть приоткрытый рот и учащенные взглатывания — говорили о том, что он до сих пор не решил, как охарактеризовать свой поступок одним словом. Смелость или глупость? И думал ли он об этом? По всей видимости это мучило лишь Эми, которая молча держалась за лодыжку, глядя на друзей, словно их анализировала. Минхо был полон страха, Томас шокирован, а он…и то и другое? Девушка не могла поверить в то, что по неосторожности обрекла себя на погибель. Только сейчас, возможно, впервые за все время, она подумала о том, что будет с Ньютом. Что он будет чувствовать, зная, что его девушка обречена на неизбежную смерть. Те слова, что он говорил ей недавно на их, так называемом, свидании у реки крутились в ее голове, будто колесо — по кругу. Стыд, призрение к самой себе, отчаяние и безысходность ситуации. Нет. Она не могла поставить точку в своей жизни. Даже если не ради себя, то ради Ньюта. Он такого не заслужил. Он открыл ей душу и впустил в свое сердце, его она сделала не до конца.
— Мы должны выжить… — едва слышно проговорила Эмили, обняв свои колени и глядя завороженно в стену, покрытую плющом.
Она не обращалась к ребятам. Скорее это были мысли в слух. И эти слова она говорила только себе. Впервые она стремилась к выживанию только ради Ньюта, не ради себя или чего-либо. Парни как один посмотрели на нее без доли разочарования или призрения, но и вдохновлены они не были. Все знали, что выжить в лабиринте ночью невозможно и мысленно смирились со своей участью, приняв это как данность бытия. У девушки же было все немного иначе. Она не собиралась мириться с этой участью, но в то же самое время была готова ее принять. Если выживет — замечательно. Если нет — так тому и быть. Прежде Эми не верила в судьбу. Лишь на мгновение она теперь засомневалась в свое атеизме.