— Да ты вспомни себя. Когда ты думал, что умерла твоя ведьма, ты пять лет не разговаривал и ни с кем не общался. Потом ты ходил, словно приведение, и только наедине со мной начинал говорить, но только о ней! Если бы я сказала, ты просто бы не поверил! Я слушала не один век про твою Ефросинью! НЕНАВИЖУ! УБИРАЙСЯ! Не хочу тебя видеть! — сказала я и, упав на колени, зарыдала.
— Прости, — прошептал демон и вышел из комнаты.
Я не помню, сколько я проплакала, но, кажется, уснула я точно на полу.
Самаэль
Я сидел под дверью и слушал, как рыдает навзрыд Наами. Я много раз видел, как она плачет, но чтобы так. Я сейчас словно ощущаю всю ее боль. Я закрыл глаза и сжал свои волосы в кулак. Что теперь делать? Как склеивать то, что разбил много веков назад с особой жестокостью. Я помню, как думал, что потерял свою пару, мне хотелось умереть, я действительно проживал свой личный ад, но даже тогда меня тянуло к Наами. Мы с ней стали дружить, когда мне исполнилось 3000 лет, она тогда ещё была маленькой девчонкой, и кто бы мог подумать, что она и есть моя пара. Почему я не почувствовал её сразу? Ведь можно было избежать стольких ошибок. Нет, я не пытаюсь найти себе оправдания. Нельзя оправдать своё поведение, когда я лишил Наами девственности и выбросил из комнаты. Да я когда понял, что первый, меня затопила такая злость. Ведь у Ефросиньи я тоже был первым, и она так же смотрела на меня своими невинными глазами, как и Наами. Я наговорил ей тогда столько гадостей про её тело, про внешность и статус. Ещё я сильно жалел, что испортил долгую дружбу обычным перепихоном. Вот тогда мне крышу и сорвало, я стал спать со всем, что движется. Не помню, сколько женщин было у меня за день. Я развлекался и в Аду, и на Земле. Но тогда мой демон чувствовал необъяснимую боль, я думал, это связано с Ефросиньей, а оказалось, с Наами. Помню, когда понял, кто она для меня, я не просыхал, наверное, месяца два от ужаса, что все начинается сначала. Да, натворил я достаточно, и что теперь буду делать? Отпустить к тому смазливому? Нет, для этого я слишком эгоистичен, чтобы позволить ей быть счастливой с другим. Лучше научиться заново строить отношения, научиться заново любить. Да, это практически невыполнимо, так и хочется пойти и залить все это виски, но я захожу в комнату, поднимаю Наами с пола, кладу на кровать и укрываю одеялом. Да, сейчас она очень привлекательна, но почему-то я скучаю по ней старой, той пухленькой демонице. Я вышел из комнаты, и спустился на первый этаж. Что ж, придётся спать на диване.
Наами
Я проснулась рано утром по привычке, в это время меня будила Хель. Странно, но я лежу на кровати и укрыта одеялом, но одежда вся на мне. Интересно, это я сама или все-таки Самаэль заходил? На душе так гадко после вчерашнего, так и хочется не выходить из комнаты и не видеть Самаэля. Но нужно, я привыкла с утра завтракать. Не сидеть же из-за него голодной.
Я вышла и комнаты и спустилась на первый этаж, кругом стоял дым, пахло горелым. Я пошла в сторону кухни и увидела Самаэля, который пытался разбить яйца в сковородку, но у него получалось только со скорлупой. Рядом на тарелке лежали сгоревшие тосты, на полу был бардак, кругом навалена грязная посуда. Как он умудрился все замарать?
— И что ты делаешь? — спросила я, и Самаэль натуральным образом подпрыгнул.
— Готовлю, — буркнул демон.
— Слышишь, горе-повар, уйди-ка ты с кухни, я, так уж и быть, приготовлю нам завтрак, — сказала я.
Самаэль с радостью вышел из кухни, я бы даже сказала, выбежал.
— И проветри дом, — крикнула я. Я все равно даже окно открыть не смогу.
Через полчаса мы сидели на кухне и завтракали.
— Может, поговорим? — спросил Самаэль.
— О чем? — спросила я.
— Например, расскажи, что ты любишь? — спросил Сами.
— Я люблю есть в тишине, а не отвечать на идиотские вопросы, — ответила я.
— Хорошо, — сказал демон и посмотрел прямо мне в глаза.
А я утонула в них, я так сильно его люблю, что хочется наплевать на свою гордость и прижаться к нему, поцеловать его, обнять, вдохнуть его запах. Но я беру себя в руки, доедаю и ухожу к себе в комнату. Я падаю на кровать и сжимаю подушку руками. Так хочется к нему, так хочется простить и послать всё, но я не могу сдаться, иначе буду несчастна всю вечность.
Через два часа я спускаюсь налить себе чаю и, когда поднимаюсь к себе наверх, вижу, как в гостиной Самаэль качает пресс. Я уже с другим настроением возвращаюсь в спальню, на моих губах играет довольная улыбка. Может, все не так потеряно, как кажется?