Спустя полчаса, совсем сникнув, накидывая последующий план действий, её взгляд привлёк бегущий по перрону импозантный мужчина в плаще. Блуждающий взгляд по народу и поезду, на котором она недавно приехала, говорил о том, что он ищет кого-то. Лена поначалу отвела глаза, уже полностью уверовав в том, что собственный отец её просто кинул, однако, секунда прозрения и счастливая улыбка посетила губы девушки.
– Папа! – позвала Лобанова.
Мужчина отреагировал не сразу, пришлось повторить громче. Однако, как только человек оглянулся, всё встало на свои места. Тёплый проникновенный взгляд окутал девушку. Как мечтала она, когда-то, вот о таком родном отцовском взгляде!
– Лена? – улыбаясь, переспросил он.
Уже зная, впрочем, ответ на вопрос. Дочь была подобием своей матери, точная её молодая копия: пшеничные волосы, синие глаза, слегка смугловатый цвет кожи.
– Да, это я, – отвечала она, не зная, как приветствовать мужчину.
Как бы там не было, видела воочию девушка его впервые, а потому, испытывала робость.
– Иди сюда, – привлёк мужчина дочь к себе, крепко обнимая, тем самым распутав клубок её напрасных сомнений.
Объятия затягивались, рождая неловкость на фоне понимания, что нужна этому человеку.
– Пап, все смотрят, – застенчиво произнесла Лена.
– А и пусть! – отодвинувшись, заявил отец, его улыбка была широкой и светлой.
В сердце потеплело ещё больше.
– Может быть, всё-таки, к нам в дом? – умоляюще посмотрел на дочь мужчина.– Нет, папа, не хочу создавать вам трудности, поэтому поеду на съёмную квартиру, – несмотря на внешнюю покорность, Лена умела быть стойкой и упорной, когда хотела.
Отец улыбнулся и помотал головой, указывая на безнадёжность каких-либо уговоров.
– Ты в точности, как твоя мама, – прозвучало это, как комплимент, дочь зарделась.
Всё, что смог предложить, это: «Поедем, тогда сам тебя отвезу».
Было непривычно сидеть в дорогом огромном автомобиле с кожаным салоном, обивка которого пропитывала воздух авто своим натуральным ароматом. По дороге отцу бесконечно звонили, но он всё время сбрасывал звонки или просто отвечал, что занят и перезвонит попозже».
Квартиру Лена тоже выбрала сама, и первый взнос оплатила из их семейных с мамой сбережений. Несмотря на своё отношение к решению дочери, мама была мысленно с нею и делила пополам с чадом любые переживания, отчего, у девушки выработалось ощущение, что мать была единственным в мире человеком, понимающим её, на которого можно положиться.
Квартирка оказалась, совсем крохотной, но уютной. Тёплые оттенки сразу же снесли стену сомнений в правильности своего выбора. Самое необходимое для жизнедеятельности человека здесь было...
– А давай, поищем что-то получше? - голос отца звучал неуверенно, сведённые на переносице брови, говорили, что он был, не доволен представшей ему картиной.
– Папа, а мне нравится, – отозвалась Лена, пожав плечами.
Её улыбка отправилась в сторону мужчины, и тот, ответил ей, тем же, слегка обмякнув.
– Ну как пожелаешь, – согласился родитель.
Девушка кожей чувствовала, что отец и его чувства, ей подвластны. Он уважал её мнение, и это было для неё ценным в их знакомстве.
– Папа, давай чай попьём? – оживилась дочь, вспомнив, что в сумке прозябают мамины пирожки.
В поезде от переживаний, пропал аппетит. Да и не хватало материной компании, к которой она так привыкла с детства...
– А, давай! – махнув рукой и скидывая на небольшой диванчик свой плащ, отозвался весело мужчина, уже через минуту, проходя на кухню и усаживаясь за стол, теперь уже её, малюсенькой кухоньки.
Школа
Екатерина Николаевна рвала, и метала: химик написал заявление об уходе. Большее, на что хватило и этого преподавателя – один месяц. Текучка была жуткая их преподавательского состава, судя по прошлому году. У неё и самой возникало иногда желание сделать из этого заведения «ноги», но понимание и сравнение своего прежнего существования и сегодняшнего сильно остужали попытки уйти. Женщина одна растила сына. Пожалуй, это было существенным камнем её преткновения здесь.