Дальше все идет по отработанной схеме, меня усаживает в кресло визажист и делает свою обычную работу. Затем она приносит две коробки, одну большую, вторую поменьше. В большой коробке лежит платье, в маленькой туфли. Не понимаю, на черта они мне нужны, ведь снимать будут только верх, но послушно беру и то и другое.
Я быстро переодеваюсь за ширмой и подхожу к столу, на котором лежат футляры с драгоценностями. Алекс в это время перебирает коробки, несколько из них открывает и показывает мне. Я равнодушно пробегаю по ним глазами и продолжаю молчать. Он, что ждет, когда я выберу сама? Так мне абсолютно все равно. Я к этим разноцветным камням и их холодному блеску абсолютно равнодушна. Понимаю, конечно, что здесь побрякушек на огромную сумму, скорее всего, поэтому здесь столько охраны, но я никогда не была любительницей драгоценностей. Может пару раз после первых съемок покупала себе что-то или получала в подарок от родственников, но особо не носила.
Алекс сам выбирает комплект с брильянтами и передает его девушке, которая приводила меня в порядок. Она помогает мне справиться с застежкой, и мы приступаем к работе. К моему большому облегчению съемки длятся совсем недолго. Из всей этой кучи драгоценностей Алекс выбрал только три комплекта. Не понимаю только, зачем надо было привозить с собой все.
Сам хозяин этой коллекции все время съемки сидит все в том же кресле и ни на секунду не сводит с меня глаз. Раньше он никогда не присутствовал лично, только сегодня. Не знаю, что это значит, но мне это совсем не нравится.
После окончания съемок Алекс подходит ко мне и протягивает руку к моим волосам, я в испуге отшатываюсь, но его это не останавливает.
— У вас перышко в волосах, — говорит с легкой улыбкой и достает его из моих волос.
— Спасибо, — отвечаю нервно и все равно отхожу от него на шаг.
— Марина, вы можете выбрать себе комплект в подарок, — показывает на коробки, — любой.
— Только один? — ехидно спрашиваю.
Язык мой враг мой, особенно в те моменты, когда мне не по себе.
— Нет, не один, — отвечает, нисколько не меняясь в лице, — можете забрать себе хоть все.
Ну, ни хрена себе, думаю про себя. Как дорого меня оценивают. Даже не знаю сейчас смеяться или плакать. А что потребуют взамен? Пожизненное рабство? Статус послушной наложницы, раздвигающей ноги сразу, как только хозяин появляется на горизонте?
— Я не люблю драгоценности, — пожимаю плечами, — вернее, я к ним абсолютно равнодушна, так что здесь мимо. Они не представляют для меня никакой ценности.
— А что вы любите? — незамедлительно следует вопрос, — вернее, что для вас представляет наивысшую ценность?
— Я люблю своего сына, — твердо отвечаю, — больше всего на свете. Он самое дорогое, что у меня есть.
Хотя тут можно поспорить, есть ли.
Алекс к моему большому удивлению и сожалению никак не реагирует на новость о том, что у меня есть сын. Я надеялась, что, узнав об этом, он от меня отстанет. Опять мимо.
— Марина, а давайте прогуляемся, — ловко меняет тему.
— Зачем? — напряженно спрашиваю.
— Подышим свежим воздухом, — отвечает с улыбкой.
— А у меня есть выбор? — обреченно спрашиваю.
Он несколько секунд удивленно на меня смотрит, затем его брови ползут вверх.
— Марина, скажите, вы, что меня боитесь?
— Да, — отвечаю честно.
— Почему?
— Я не знаю, как вам отказать. На вашей стороне сила, — киваю в сторону охранников, — и власть.
— Да, это сложно, — спокойно отвечает, а у меня по спине ползут мурашки, — мне еще никто никогда не отказывал.
— А мне очень хотелось бы, — честно отвечаю, — наверно вас просто боятся.
— Не знаю, — говорит опять с улыбкой, — никогда не замечал у женщин рядом со мной чувство страха. Видел много чего другого, но только не страх.
К своему ужасу я стремительно краснею от этой фразы и снова покрываюсь мурашками. Вот черт. Алекс, бесспорно, это замечает и начинает хохотать в голос. Я несмело улыбаюсь ему в ответ и выдыхаю с облегчением. Чувствую, как меня постепенно отпускает напряжение. Кажется, я ему верю.
— Поверьте, я никогда не обижал женщин и ни к чему их не принуждал, — добавляет, отсмеявшись, — я просто провожу вас и все.
Я переодеваюсь в свою одежду, и мы вместе выходим на улицу.
— Давайте пройдемся по набережной, — сама предлагаю, потому что, пожалуй, так быстрее отвяжусь от него, — у меня не так много времени. Мне нужно домой к сыну.