Сначала меня мучил сильный токсикоз, но потом, к восемнадцати неделям все улеглось и начал появляться животик. Я нисколько не расстраивалась и не переживала по поводу фигуры. Это такая ерунда, на самом деле, потом можно будет все подкорректировать. Главное, что во мне рос человек, частичка меня. Когда я почувствовала первые шевеления ребенка, я даже расплакалась от накативших эмоций. На радостях позвонила Егору, а он только рыкнул на меня, что у него важное совещание. Я после этого проплакала часа три, как можно быть таким черствым, разве может быть что-нибудь важнее новой жизни.
Егор был не в восторге от того, что я постоянно что-то придумывала, он считает, что я не имела на это никаких прав, но после долгих уговоров мне удавалось его переубедить.
Это большая редкость, но мне повезло, и я уговорила его в том, что ничего плохого в шарах и сладостях нет. Тем более сладости едят взрослые, Дане достанутся только фрукты. С фотографом было сложнее, но и тут я привела несколько весомых аргументов. Предложила ему на своем рабочем столе поставить несколько рамок с фотографиями сына, а остальные отправить его родителям. Они будут рады, тем более видят его очень редко.
Егор предлагал мне денег на проведение праздника, но я отказывалась. Я иногда подрабатывала, брала съемки на дневное время, пока Даня спит или на вечернее, после того, как искупаю его и уложу. На эти деньги покупала Дане костюмчик на очередной месяц и делала маленький праздник. Мне казалось важным и необходимым сделать все самой своими силами. Тем более Егор в этом вообще был не заинтересован.
В этот раз можно было не экономить, потому что Олег, мой агент, обещал мне большой заказ. Должна неплохо заработать на этом.
Сегодня он опять позвонил мне, уточнить необходимые моменты.
— Мариш, привет, — только он меня так называет, мне даже как-то тепло становится от такого обращения.
— Привет, Олег, — отвечаю с улыбкой, которую он не увидит, но уверена, почувствует.
— Слушай, тут такое дело, — продолжает неуверенным голосом, — после съемок у заказчика большой фуршет, надо бы присутствовать. Ты, как основная модель всей нашей съемки должна быть обязательно.
В этот раз я снималась в рекламе ювелирных украшений, очень дорогих и эксклюзивных. Не знаю, каким чудом заказчик выбрал меня, потому что после того, как отсутствовала долгое время в связи с рождением ребенка, популярность моя среди моделей очень снизилась. Но, тем не менее, из всего каталога моделей, выбрана была я. Категорически.
Потом Олег мне намекнул, что коллекция была отснята для какого-то крупного бизнесмена, а он очень любит блондинок. Ему я показалась наиболее яркой из всех. Странно, но от этой одной фразы я почувствовала неприятный холодок вдоль позвоночника.
Олег долго уговаривал меня согласиться на это предложение, утверждал, что после такой сьемки моя популярность снова взлетит. В итоге я согласилась, потому что мне могли понадобиться эти деньги. Никто не знает, что взбредет в голову Егору в будущем, а я не собиралась сдаваться и отдавать ему своего сына без борьбы.
— Ну, раз надо, значит, буду, — согласилась без всякого желания.
— Ты не волнуйся, тебе даже делать ничего не придется, тебя, как нарядят, накрасят для сьемки, так и пойдешь на фуршет.
— Хорошо, — выдыхаю обреченно и скидываю звонок.
Съемки будут уже после нашего с Даней праздника, поэтому я все успею.
Праздник у нас получился замечательным, правда, мы для себя делали, без гостей. Была только я, няня Дани и домработница, мы нормально общались, даже можно сказать дружили. Егора не было, он как всегда в офисе. Мы с ним вообще очень редко пересекаемся, иногда, чтобы поговорить с ним о Дане, мне приходится чуть ли не записываться к нему на прием. Несколько дней ходить следом, чтоб он меня выслушал.
Наверно, ужаснее отношений, чем у нас с ним быть просто не может. После того, как он узнал обо мне всю правду, он очень изменился. Стал жестким, не позволял себе никаких лишних эмоций, переключился полностью на себя и свою жизнь, полностью вычеркнув при этом меня. Один раз мы съездили вместе с ним в медицинский центр, когда делали тест ДНК, он получил результат, подтверждающий его отцовство, и больше в поле моего зрения не появлялся.
Когда мы переехали за границу, он поселил меня в отдельную комнату его огромного дома, в самую дальнюю из всех, так, чтоб под ногами не путалась. Приставил следить за мной домработницу и благополучно слился заниматься своими делами. И вот тут я и столкнулась с ужасной реальностью. Именно сейчас, когда не видела его неделями, я поняла, кто мне был нужен все это время на самом деле. Сначала я начала по нему скучать, с каждым днем все сильнее. Мне было очень обидно, что он совсем не интересуется моим здоровьем, самочувствием и в целом моей жизнью.