Самое обидное, что мы в результате потеряли сайт, потеряли время, когда нужно было бы над ним работать, делать его активным и посещаемым. А между тем у наших конкурентов — газет и журналов — сайты развивались параллельно газете — МК, КП, «Жизнь», «Экспресс-газета», не говоря уж о замечательном сайте радиостанции «Эхо Москвы». Но наше руководство предпочло вместо вполне реального бюджета для создания и продвижения нормального рабочего сайта с раскрученным брендом «Вич-инфо» вбухивать немеряные средства в создание нового глянцевого журнала, тематику которого никто не мог назвать даже в день выхода первого номера.
Вторая проблема, которая меня занимала, — расширение тематических рамок газеты. Лично мне было совершенно ясно, что тема голимого секса и эротики уже не может быть центральной, с первого номера прошло 20 лет, и новое поколения изучает проблемы секса по совершенно другим источникам. Поэтому было бы правильно, считала я, развернуть газету в сторону семейных отношений, семейного чтения, сделать ее более развлекательной, полезной и разноплановой. На это наталкивала и другая причина: времена оголтелой демократии, когда все пишут, о чем хотят, ушли в прошлое, новая власть, если и не вводит официальную цензуру, неспроста создает фискальные органы, в том числе и по надзору за средствами массовой информации. И кто даст гарантию, что этот надзор не коснется морали и нравственности — любимой темы всех «органов» во все времена?
Вот обо всем этом думалось мне под голубыми елочками знаменитого терренкура в Кисловодске, по которому мы бродили с мужем под ручку. И он, вглядываясь в мои отсутствующие глаза, периодически обиженно восклицал: «Да ты не слушаешь меня!» Я быстренько вела его в магазинчик рядом с санаторием «Жемчужина Кавказа», где с советских времен сохранился винный отдел, в котором продают спиртные напитки на розлив. Мы выпивали по 50 грамм хорошего местного коньячка, муж переставал обижаться, а я могла снова спокойно предаваться своим мыслям.
Звонок раздался в тот момент, когда я расслабленно лежала в ванне с живительными минеральными водами. Надо было вытереть руку полотенцем, но я схватилась за трубку мокрыми пальцами. И чуть не выронила его прямо в ванную! Звонил Уткин — это был первый и чуть ли не единственный раз, когда он звонил мне на мобильный.
— Вы не будете возражать, — спросил он после дежурных приветствий, — если Вячеслав Недобежкин перейдет на работу в новый журнал?
Этот вопрос нужно было решать во время моего отпуска? Никак нельзя подождать еще — через пару дней я вернусь в Москву! Я вежливо ответила:
— Раз это необходимо издательскому дому, я, конечно, возражать не буду, — а про себя подивилась своей прозорливости. Из ванны я вылезла досрочно, потому что понимала — сейчас раздастся еще один звонок, Недобежкин должен непременно позвонить сам. И он, конечно, позвонил.
— Оль, ну представляешь? Что мне делать, — заныл Вячеслав Анатольевич, — как я могу отказаться, если это воля самого Хозяина?
— А что я тебе говорила, Слава? — ответила я ему, натягивая халат. Только одного я так и не поняла — почему они решают эти вопросы без меня? Потому что трусы! В конце концов, должность Недобежкина была какой-то вымученной, искусственной. Пусть идет и помогает Юлечке осуществить ее амбициозные мечты.
Семейные хроники
Эта рубрика появилась в «Вич-инфо» в том первом номере, который я вела в качестве ведущего редактора, еще работая в «Декамероне». Журналистские расследования — самый трудный и неблагодарный жанр в нашей профессии. А уж проводить расследования частной жизни людей — тем более знаменитых — это не просто адский труд, на это нужны еще и особые способности — и такт, и нюх, и смелость, и — главное — желание. В нашей редакции всеми этими качествами обладал только один человек — Сайкина. Конечно, ее надо было настроить на эту работу, пожалеть, похвалить, подставить жилетку для жалоб и слез — и тогда она шла, как танк, и остановить ее было практически невозможно.
Историю про Шпаликовых она мне рассказала давно — когда мы еще работали в докризисном «Успехе». Откуда она ее приволокла — не знаю. Помню только, что Певец долго спорил со мной, что Шпаликов — не наш герой, что его никто не помнит, и в доказательство даже позвонил друзьям в газету «Щит и меч». Потом долго тряс перед моим лицом телефонной трубкой: