На протяжении четырех лет моей матери удавалось прятаться от инквизиторов после того, как свела метку и соблазнила под видом простой девушки светлого мага. Она прекрасно понимала, что однажды поплатится за свой обман и нарушение закона, но из-за любви отважилась пойти на отчаянный шаг.
Хоть мама и была черной магиней, в ее сердце жили доброта, милосердие и сострадание к ближним. Они же ее и сгубили. В момент, когда к нам в дом постучалась незнакомка, мама не смогла отказать ей в помощи и спасла от гибели. Однако благодарность оказалась жестокой – женщина выдала охотникам ее местоположение, написав в Управление донос, в котором умышленно выставила мою мать в мрачном свете.
За ней лично пришел тот, кому она некогда отказала в близости, тот, кого она ненавидела всей душой – Эдмон Лонгинестер – отец Элана. Именно он приговорил ее к смертной казни – сожжении на костре. Великий инквизитор мог выбрать другую, менее мучительную смерть, но уязвленное самолюбие подтолкнуло его к нечеловеческой жестокости. Поговаривали, что мама достойно встретила свою смерть - с улыбкой на лице. Из ее уст не вырвалось ни единого выкрика, невзирая на невыносимую боль.
Но и на этом месть Эдмона не закончилась - он решил отыграться на мне, поставив метку черного мага на левую половину лица, изуродовав его тем самым, усложнив и без того нелегкую жизнь.
Тирра частенько задавала мне вопрос – как я могла влюбиться в сына своего врага? Но разве мы решаем кого полюбить? Мое сердце и вторая натура выбрала его. Я не в силах была что-либо изменить. Сколько бы ни пыталась забыть Элана, неустанно напоминая себе о том, кто он, не смогла. Каждый раз, когда смотрела во вспыхивающие огнем глаза, мое сердце учащенно колотилось.
Магия во мне пробудилась в восемь лет. Я просто проснулась однажды с ощущением того, что пустота, которую неустанно ощущала внутри, наконец-то заполнилась, словно глиняный сосуд водой. Обучением Тирры занималась тетя Джулия, приютившая меня после гибели моей матери. Она, как и подруга, была магом земли. Поэтому, к сожалению, мне самой приходилось постигать заклинание за заклинанием.
Вода подчинялась, ластилась в моих руках, словно беззащитный щенок, меняла формы, откликалась на зов. Маги воды уникальны, как и их родная стихия, ведь она единственная в этом мире способна существовать в трех формах, преобразовываясь из одной в другую. Именно поэтому маги воды могут оборачиваться в животное, близкое им по духу.
Долгое время я владела лишь одной формой. В подростковом возрасте, когда эмоции бьют через край, обида и злость являлись частыми моими спутниками. Однажды соседские мальчишки, не упускавшие возможность лишний раз поиздеваться над моей внешностью, настолько сильно вывели меня из себя, что вода в лужах покрылась льдом, сочная зеленая листва окрасилась острыми кристаллами инея. Обидчики убежали в испуге, бросая вслед яростное "ведьма" – именно так величали черных магинь в народе. В итоге, я постигла грань владения второй формой. Мне пришлось пройти долгий и тернистый путь, чтобы стать той, кем была в данный момент.
Я поднялась по скрипучим ступеням в дом, и запах трав тут же приятно окутал меня. Их аромат всегда напоминал о детстве и родной матери, воспоминания о которой с каждым днем становились все более размытыми.
- У тебя много заказов? – полюбопытствовала Тирра, проследовавшая за мной.
- Да. Они, наверное, никогда не закончатся, - с наигранным недовольством проворчала я.
- Так это же здорово! Благодаря тебе мы никогда не знаем, что такое голод. Если бы не ты, мне уже давно пришлось бы выйти замуж и обзавестись оравой детей. Если бы я была такой же могущественной, как ты.
- Не завидуй! У каждой медали есть две стороны, - ответила, горестно вздохнув.
- Тебе помочь?
- Было бы неплохо, - с улыбкой приняла ее предложение.
- Тогда за работу! – Тирра довольно потерла руки, явно соскучившись по зельям.
- За работу! – поддержала ее инициативность и сняла со шнура первый пучок трав.
Глава 2
В десятом часу я наконец-то вернулся в отчий дом и с тяжелым вздохом опустился в удобное кресло в просторной гостиной. Голова раскалывалась от боли. Глаза резал тусклый свет магического светильника. Ноги гудели от бесконечной ходьбы.