«А у меня, Алексей Яковлевич, есть план, как наверняка победить немцев, и даже чертеж. И не думайте, я никому не говорил, только вам пишу, а вы уж кому надо покажите…»
Володя бросил косой взгляд на брусок и продолжал:
«Надо по всему фронту расставить много-много намагниченных железных щитов, и чтобы каждый был с дом и непременно на колесах. И катить эти щиты впереди наших солдат. Тогда все фашистские пули никого не затронут, а будут утыкаться в щиты, и наши бойцы так погонят гадов, что они свои винтовки и пушки побросают… А магнитные щиты должны быть вот такие…»
Исписав три странички, Володя перечитал все сначала. Подумал и дописал:
«А чертеж вкладываю отдельно».
Теперь Володя достанет толстый сияющий лист бумаги, подаренный ему Тамарой Бобылковой, и перепишет письмо начисто. Но, вместо того, чтобы переписывать, Володя стал думать о Тамаре. Все же несправедливо к ней относятся ребята: «барынька», «скупая», «модница». Тамара все приглашала его в гости, вот он вчера и пришел. И Маша Хлуднева была; в фантики играли. Тамара показывала альбом с переводными картинками. Потом рисовали, и Тамара подарила Володе несколько листков глянцевитой бумаги с золоченой каймой: сложишь листки, и края их так золотом и загорятся. Тамара даже свой знаменитый карандаш предлагала: поворачиваешь грифель, и он пишет то зеленым, то синим, то красным. И ничего взамен не просила! А мать Тамарина, когда Володя рассказывал, как Нине тяжело живется, сказала: «Надо помочь». И Тамара сказала: «Надо». Нет, уж не такая она плохая, Тамара… Ох, опять про письмо забыл! И он взялся за перо.
Но переписать черновик ему не удалось. В кабинет вошла Вера Матвеевна. Она была нездорова: бледные, ссохшиеся тубы, круги под глазами. Володя поспешно закрыл тетрадь с письмом и сунул ее в стопу тетрадей, лежавших на столе. То, что он написал, никто не должен знать, даже самые близкие люди.
— Володя, — Вера Матвеевна положила горячую ладонь на Володину стриженую голову, — воспользуюсь болезнью — уберусь сегодня. Все некогда, некогда, вот и грязь кругом. Надо уже генеральную делать.
Это у тети Веры единственный, но очень въедливый недостаток: всегда и всюду наводить порядок и чистоту. Переставленные стулья — беспорядок. Две соринки на полу — грязь. Кроме «текущей уборки», у нее есть еще и «средние» и «генеральные». Когда генеральная, Володе и папе не житье.
— Я пойду к Нине, — говорит Володя, — там нам мешать не будут.
Он кладет стопу тетрадей в левый ящик стола, собирает необходимые вещи в сумку, незаметно кладет в карман брусок — вместе с иголками, перьями и гвоздями.
— Обедать приходи, смотри не забудь! — кричит ему вслед Вера Матвеевна. — С Ниной приходите!
— Ребята, — объявила на перемене Лиза Родионова. — Лариона Андреевича сегодня не будет.
— Ура! Значит, третий урок пустой! — обрадовался Веня. — Побежим, Дима, к Урюму!
— Конечно! Пойдем с нами, Ерема!
— Ладно. Лиза, а что с Ларионом Андреевичем?
— Вот уж этого не знаю. Заболел, наверно. Володя, — предложила Лиза, — давай сбор проведем!
— Какой тебе сейчас сбор! Ты же знаешь, что вожатый новый придет.
— Знаю, а почему Тоня не говорит — кто?
— А ты уже узнала?
— Я-то! — Лиза напустила на себя таинственный вид. — Уж я-то знаю! — Она показала мелкие щербатые зубы. — А тебя все равно председателем выберем. Ты у нас самый о-да-рен-ный! — И она подняла тонкий, как игла, пальчик кверху.
Но Димина экспедиция на Урюм не состоялась, и сбора не провели. В конце второго урока Мария Максимовна объявила:
— На следующем уроке будете писать изложение. Я просила вас завести для изложений и диктантов специальную тетрадь.
— У меня нету! — выкрикнула Лиза.
— И у меня! И у меня!
— Где же их взять! — Дима, воспользовавшись шумихой, пульнул бумажным шариком в Тамару.
Тамара обернулась, а Дима уставился в потолок.
Да, плохо с учебниками, плохо с тетрадями.
У Лизы Родионовой и Риммы Журиной одна «Ботаника» на двоих. У Тамары Бобылковой и Маши Хлудневой одна «Грамматика» и «История». Дима счастливее всех: с прошлого года полный комплект остался. Правда, учебники растрепаны, замызганы, но пользоваться можно. Ребята, в общем, не очень спорят из-за книг. Только Маша с Тамарой все время сваливают друг на друга: «Мне Маша дочитать не дала», «Тамара у меня из рук вырвала», «Я картинки не срисовала». Пришлось для них двоих специальное расписание установить. Хорошо, что Володя еще весной до переводных испытаний запасся учебниками для пятого класса. Сам он делится ими с Ниной Карякиной.