— Знаем! Знаем! — раздались голоса. — Вы — Чугунок! Сеня!
— Правильно! Сеня — в воскресенье, Чугунок — каждый денек.
Школьники рассмеялись.
— А еще вас Самотягом зовут! — выкрикнула Лиза.
— Самотяг мой дед был. По пятнадцати пудов шутя подымал. А я только Самотяжек. Но тоже ничего, силенки есть. А еще что вы про меня знаете?
— А еще вы на баяне! — вдруг сказала Маша Хлуднева. — «Скакал казак через долину!» Ужасно красиво!
— Не только «Скакал казак…» — ответил Сеня. — И «Ермака» могу, и «Славное море». Хоть кого переиграю.
— А в прошлый год вы первый на лыжах до Тетеркина ключа дошли, — снова подала голос Лиза. — Вам еще приз выдали — стеклянную кружку.
— Не кружку — кубок, из хрусталя, — снисходительно поправил Сеня. — На лыжах я тоже ходок ничего. Ну, а кем работаю, знаете?
— Знаем! — крикнул Ерема. — На драге мотористом.
— Ишь, все про меня вызнали! Прямо… как отдел кадров!
— А вам очень нравится на драге? — неожиданно спросил Володя.
Выражение Сениного лица как-то сразу переменилось. Не самодовольная усмешка была теперь на нем, а мягкая, сосредоточенная мечтательность.
— На это я вот как отвечу, — сказал Чугунок: — больше всего на свете люблю я наше приискательское дело. Отец все бывало говорил: «Учись, Семен: учителем, либо врачом, либо инженером будешь». А дед увез меня на Балей, на обогатительную фабрику. Посмотрел я, как электровозы бегают с камнем из котлована в сопку, как из этого камня на фабрике золотинку вышелушивают — на дробилках, в шаровых мельницах, на трясучих столах. Оторопь меня взяла; это не то, что из шишки орех доставать! Ведь как интересно: кругом тайга, багул на сопках, сарана цветет рядом — и тут же электричество, машины, грохот! Вернулся, стал чуть не каждый день на драгу бегать. Стою на берегу и как только про себя драгу не называю: «миленькая, драженька, родненькая…» Нет уж, решил я, дед — приискатель, отец — приискатель, и я — только уж не с лот ком, как в старину, а с машиной. Ну, вот и стал драгером!
Чугунок оглядел ребят, поколебался и сказал:
— Сейчас драги наши еще небольшие, а вот будет время, построим на Урюме с семиэтажный дом настоящую плавучую фабрику. Я ее уже в работе вижу: ночью в окнах яркий-яркий свет, и от этого света сопки белые, как в снегу, и небо и тайга — все распыхалось!
Чугунок улыбнулся, помолчал и вдруг заговорил прежним голосом, весело, ухарски:
— Что такое моя драга? Корабль, открывающий новые миры. А я кто? Капитан, первооткрыватель, землепроходец. Мы сейчас, на моей драге такое путешествие совершим — Жюлю Верну не снилось!
Сбор продолжался на вечерних притихших улицах Чалдонки.
— Вот здорово: из какой-то столярки — дворец пионеров!
— Уж не увлекайся, Володя, — не дворец, а просто пионерская комната.
— Сеня, а Сеня, а верно — Ларион Андреевич на фронт уехал? А кто будет ботанику вести?
— Сеня, Сеня, а Пуртова и Отмахова из школы не выгонят?
— Ах, Лиза, что ты пристала? Откуда Семен Филиппович знает?
— Маша-то, Маша как подъехала: «Семен Филиппович». Вот прихвость!
— Тихо ты, Нина!
— Сеня, а можно сделать такой магнит… большой-большой, как сопка?
— Ну и выдумал, Володя! Зачем же такой магнит?
Не на все вопросы мог легко ответить новый вожатый. Хорошо хоть, что ребята сами все время перебивают друг друга.
— Мы, Сеня, к вам на драгу придем. Можно?
— А можно к вам домой прийти? Мы к Алексею Яковлевичу заходили.
— Как снег выпадет, давайте на лыжах — всем отрядом!
— Сеня, научите фотографировать!
— А меня на баяне!
За приисковой площадью толпа пятиклассников поредела.
— До свиданья, Сеня! До свиданья!
Чугунок шел вдоль длинного заплота. Дойдя до конца его, он остановился, чтобы закурить, и вдруг застыл с папиросой в одной руке и спичками в другой. За углом на синеватый снег падала тень. Она была узкая и шевелилась: тень была не от заплота. За углом кто-то стоял.
Сеня пожал плечами, чиркнул спичкой, закурил.
— А ну, кто там колобродит, выходи!
Из-за угла заплота высунулось красное, смущенное лицо Еремы.
— Я это… Все ждал, когда ребята разойдутся… спросить хотел.
— Ну, и за чем же дело — спрашивай!
— Сеня, — волнуясь, заговорил мальчик, — я вон какой здоровый, даже смеются надо мной… Меня Мария Максимовна Ильей Муромцем зовет!
— Ты не сразиться ли со мной хочешь?
— Все шутите… Работать хочу, отцу помогать фашистов бить. — И заговорил торопливо, сбивчиво. — Сеня, возьмите меня на драгу, хоть кем… Я стараться буду!
— Пойдем-ка. — Сеня тронул Ерему за плечо. — Ты думаешь, на драге просто? Мне ведь тоже так думалось: красивая, интересная работа, но уж никак не трудная. Мол, не самолет, не полярная экспедиция, не танк! Про себя думал: ведь не фитяй я какой-нибудь, ворон считать не буду, справлюсь! А того не понимал, что черпаки не святым духом двигаются. Электричество! Моторы! Чтобы исправлять повреждения, надо хоть маленько в физике, в механике смыслить.