— Очень даже просто, Анна Никитична объясняла — забыл? Это, значит, так…
— Ладно, не сейчас, в поезде растолкуешь. Сейчас давайте насчет срока — нечего тянуть, каждый день хватиться могут.
Облако колючего снега, занесенного сквозь лазейку ветром, ударило им в спины. Дима прислушался, щелкнул пуговкой — фонарик погас.
— Ох, заметает… — Веня запахнул свой полушубок.
— Тише! — сердито шепнул Пуртов. — Ти-ше!
— Что ты? — испуганно прижался к нему Отмахов.
Назойливо фурчащий звук доносился со стороны прииска все ближе, ближе.
— Машина!
— Может, на Ерничную, по дрова?
— На ночь-то? Сюда… газогенераторка.
Машина стреляла уже у подножия сопки, потом замолкла.
Внизу, у крыльца аммоналки, послышались голоса. Скрипнула дверь. Сначала гулко, потом приглушенней отдались тяжелые мужские шаги. Люди прошли в глубь здания, к решетчатому окну. Голоса зазвучали невнятно.
Дима тихо скользнул к вентиляционной трубе и прижался к ней ухом. То же сделал Володя. Веня, как замер с первого слова Пуртова, так и остался сидеть на своем свертке. Он-то уж знал, чьи шаги доносятся снизу!
Через трубу можно было услышать почти каждое слово пришельцев, будто они совсем рядышком.
— Темень-то какая, — говорил один, — где же тут их найти?
— Найдем, не бойся, — ответил другой голос — басистый, густой. — Куда они денутся? Не убегут, брат, от нас!
Это был голос дяди Яши.
Дима схватил Володю за руку и крепко сжал: не было никакого сомнения — это искали их, это пришли за ними.
— Где вы там? — плачущим шепотом спросил из своего угла Отмахов. — Володя, Дима!
— Тихо! — с яростью сказал Дима. — Выходите! Первый Веня, второй Володя, третий я.
— Веревкой придется связывать. Скопом и потащим, — снова произнес дядя Яша.
— Верно, покрепче увяжем, чтоб не растерять, — ответил первый голос.
— Пропали! Перевяжут нас всех! — шепнул Дима. — Беги, Веня!
Отмахов метнулся к отверстию.
— Погоди! Веня, вернись! — громко шепнул Дима.
Отмахов застыл у лазейки.
— Вернись!
Дима и Володя вновь прижались к вентиляционной трубе.
«С чем это они там возятся?»
Внизу загрохотало: падали тяжелые плахи — одна, вторая, третья. Удары гулко отдавались в ушах. Здание аммоналки пошатывалось. Снизу доносилось пыхтенье, возня, шарканье. Затем басистый голос сказал:
— Покрепче захватывай! Ох, мать моя, как бы не надорваться!
— Одни не справимся, и носить далеко. Придется подмогу брать. Ну, давай. Забрасывай на плечо.
Внизу затопали, закряхтели.
— Стеллажи уносят, — сказал Дима. — Ох, и напугали! Да вы потише, погодите радоваться!
Вновь скрипнула входная дверь.
— Полегче, полегче, — говорил дядя Яша, — неровен час, слетишь. Ступеньки-то пообломаны.
Голоса стихли. Дима молча вернулся в угол.
Снова у подножия Аммональной зашумела машина. Она затарахтела в направлении поселка.
— Уехали, — сказал Веня. — Может, вернутся еще?
— Что это они вдруг аммоналкой занялись? — Дима осветил лица товарищей фонариком. — Так они и до чердака доберутся. Что тогда будет? Давайте, ребята, через воскресенье, — предложил Дима. — В первое воскресенье — по дрова, а во второе — махнем. Скажем, что в сопки уйдем на целый день, а сами утречком — к эшелону и не к разъезду, а через висячий мостик — на Артеушки. Дольше идти, да вернее: там все поезда останавливаются. Поняли? А сейчас — по домам!
Снова на чердак ворвалось снежное облако, ветер стукнул вершинами сосен о деревянные косые скаты. Сверкнул луч фонарика. Три маленькие фигурки скользнули гуськом в отверстие. Дима, выходя последним, прикрыл лазейку доской. Забрякала тяжелая проволока громоотвода, закачалась, стуча о бревна старой аммоналки. Кто-то тихонько свистнул. Желтый кружок фонарика промелькнул меж деревьями. Зазвенела мерзлая земля под быстрыми детскими ногами.
По-прежнему тихо в старой, заброшенной аммоналке.
20
В воскресенье чуть свет Пуртов с товарищами прибежал в школу. Долго упрашивали мальчики Елену Сергеевну доверить им телегу и лошадь.
— Лошадь-то хорошая, вожжистая, да вы-то с норовом. Как покалечите Рыжуху, тогда что? А если сами не убережетесь? С меня спрос!
— Будто в первый раз, — говорил Володя. — Дрова-то кто летом навозил? Мы!
— Я могу зиму промерзнуть, — убеждал Веня, дядю Яшу жаль.
— Знаете, с какого боку подойти! — сказала техничка. — Струмент-то есть?