Я давно присматривалась одной частной конторе, открывшей филиал в соседнем дворе. Даже отзывы о ней почитала. Чистая, уютная, практически домашняя атмосфера... Только цены кусачие. Собственно, это меня и отпугивало — лишних денег у нас с мамой не было, хоть мы и ни в чём не нуждались... Но стоило мне глянуть на сумму вознаграждения за каждый проведённый сеанс с Наиной — вернее, за каждый час сеанса! — и последние сомнения увяли на корню. Я не учла лишь одного. Не поставила маму в известность. В результате чего закономерно нарвалась на скандал...
— Какая муха тебя укусила? — усевшись напротив, надрывным шёпотом — чтобы ненароком не потревожить спящую за стенкой внучку — вопросила мама.
— Жареная, — неловко отшутилась я, прекрасно понимая, что назад уже не отыграть.
А значит, ничего серьёзного мама мне не сделает.
— Светлана Леонидовна!
И меня привычно передёрнуло. Но потом я вспомнила, что давно выросла из того возраста, когда мама могла безраздельно мне указывать. Я взрослая. И вообще — у меня уже своя дочь есть! Пора избавляться от детских страхов. После чего взяла себя в руки и парировала:
— Кира Геннадиевна!
— Скоро пятьдесят пять лет как — и что? — мать с вызовом отразила выпад.
Словно готовилась к такому повороту и даже тренировалась потихоньку. Из любви к искусству. Но я тоже была не лыком шита.
— Вот именно! Тебе уже на пенсию пора — а зрить в корень ты так и не научилась.
В ответ мама вызывающе скрестила руки на груди — мол, объясни тогда мне, непутёвой! — и я со вздохом сбавила обороты, расставшись с мечтой завалиться в кровать в обход выяснения всех обстоятельств. Хотя в другой ситуации непременно бы попрактиковалась в словесных баталиях с ветераном этих войн.
— Миле скоро в школу, — задействовала главный аргумент. — Ей необходима социализация. Общение со сверстниками...
— А детская площадка тебя чем не устраивает? По выходным там толпа детей. У неё и друзья есть... Ходите почаще — и будет вам счастье.
— Это не то, ты же знаешь, — я устало покачала головой, никак не отреагировав на её тон.
Видела, что возмущение мамы фальшивое.
Ей было просто обидно, что с ней не посоветовались. И ругалась она чисто для галочки, не желая уступать без борьбы. Хотя бы фальшивой... Рассчитывая в процессе со спокойной совестью поддаться на мои уговоры.
— Так отдала бы её в государственный садик, — в подтверждение моих предположений угрюмо буркнула мама. — С начала года — как все обычные родители. Миле бы хватило.
— Не берут. Мы же уже пробовали, помнишь? Слишком большая ответственность.
— На полдня ты бы сумела договориться.
— Три часа. Максимум. И от этих трёх часов ей бы лучше не стало. Скорее наоборот — ребята превратили бы её в изгоя.
— Они и так превратят. В школе.
— Но, может, до этого ей удастся попасть в адекватный коллектив — и в её голове отложится, что не все люди злые? — вкрадчиво уточнила я. — Есть и нормальные... И это необязательно взрослые.
По всей видимости, доводы оказались вполне весомыми — и мама ненадолго зависла в поисках новых возражений.
— Но к чему такая спешка? — сдавшись, она посмотрела на меня осуждающим взглядом. — Неужели нельзя было найти что-нибудь подешевле?
И я поняла — мама тоже давно обратила внимание на этот садик. И окончательно положить на него глаз мешал исключительно конский ценник...
— Меня пригласили поработать по специальности, — немного приукрасила действительность. — За большие деньги. Родители почти отчаялись — очень тяжёлый и запущенный случай. И завтра я должна целый день провести с подопечной. На раздумья просто не было времени.
— Так попросила бы меня! Я никогда не откажусь посидеть с внучкой.
— Ты сегодня сидела. В свой рабочий день.
— Ну, взяла бы ещё отгул. Потом отработала бы.
— Мы не знаем, насколько это затянется. Может, мне целую неделю придётся там проторчать...
— Тогда больничный.
— А если реально свалишься с простудой? Или Миле поплохеет?
— Сплюнь!
Но я не послушалась.
— Тебя уволят, — припечатала вместо этого.
— Да за такие деньги я сама уволюсь! — в сердцах выдала мать.
Впервые показав, как сильно ей всё осточертело. Как надоело тянуть лямку труженицы, разрываясь между работой и ребёнком. Сначала со мной, а теперь, когда я повторила её судьбу и тоже родила дочь для себя — с внучкой. Как сильно она устала метаться, подстраиваясь под непонятный график, выгрызать себе место под солнцем в змеином коллективе, прогибаться перед начальством и улыбаться клиентам ради повышения гонорара — вместо того, чтобы просто быть бабушкой... И вот когда ей, наконец, выдался шанс всё бросить, занявшись приведением домашнего очага в порядок, мне предстояло грубо вернуть её на землю, втоптав в грязь все радужные мечты.