И у меня засосало под ложечкой. Потому что никаких изменений в рацион дочери я не вносила. И мне было страшно даже представить, что же в таком случае вызвало у неё столько восторга... И откуда оно взялось.
Подобной ошибки я бы никогда себе не простила!
— Не надо, — выдавила, кое-как сглотнув застрявший в горле комок концентрированного ужаса. — Я сама разберусь.
Но мама, поглощённая своими мыслями, не заметила в моём голосе ничего подозрительного.
— Точно? Мне несложно, а ребёнок порадуется.
— С водителем сподручнее, — уже увереннее соврала я.
— Ну ладно. Давай тогда. А то мне работать пора.
— Ага, мне тоже...
С этими словами я нажала отбой, посмотрела на Наину, как раз запихнувшую в рюкзачок свою любимую пожарную машину, виновато улыбнулась её вопросительному, медленно тускнеющему взгляду — и на негнущихся ногах потопала в зал...
— Мне нужно уехать. Срочно, — заявила с порога.
— Что? Нет! — оторвавшись от смартфона, воскликнула Марина.
— Куда? — одновременно с женой осведомился Сергей Михайлович.
Продолжая, впрочем, набирать что-то на клавиатуре своего ноутбука.
— Забрать Милу из детского сада. Возникли кое-какие обстоятельства.
— То есть сегодня вы уже не вернётесь? — Дегтярёв наконец-то поднял на меня глаза.
— Скорее всего.
— А завтра?
— Не знаю.
— А как же Наина? — вновь активизировалась Марина. — Кто будет с ней сидеть?
— Мне очень жаль. Но это непредвиденные проблемы...
— Это ваши проблемы! — с нажимом возмутилась Марина. — И решать их вы обязаны в ваше свободное время! А не перекладывать свою ответственность на нас!
— Езжайте. Мы справимся, — в противовес жене разрешил Сергей Михайлович. — Наина уже достаточно взрослая и самостоятельная, чтобы на пару дней оставить её без постоянного присмотра, — добавил, видимо, вспомнив, как вела себя его мама.
Вот только Марина мнение супруга не разделяла:
— Нет! У меня тоже есть дела. И мне физически некогда заниматься Наиной...
— Значит, за ней послежу я! — недобрым взглядом заставив жену замолчать, парировал Дегтярёв. После чего как ни в чём не бывало повернулся ко мне: — Можете взять машину. И сообщите Александру, когда ситуация прояснится. Чтобы он знал, надо ли за вами заезжать.
— Спасибо! — облегчённо выдохнула я, не веря своему счастью. — Огромное вам спасибо!
— Не за что, — Сергей Михайлович небрежно отмахнулся от моих благодарностей. — Надеюсь, всё образуется. В любом случае — идите и ни о чём не беспокойтесь.
И меня как ветром сдуло.
А то передумает ещё.
Не желая тревожить маму понапрасну, а ещё больше — опасаясь услышать заветное: «А надо было слушать меня, а не устраивать всякие махинации с работой!», из детского садика я сразу повезла Милу сдавать анализ, а уже оттуда, с результатами на руках, мы направились к врачу, который меня успокоил и чуточку скорректировал диету, чтобы нивелировать эффект токсинов и ускорить их выведение. И лишь после этого, усевшись в машину и дождавшись, пока она тронется в путь, приступила к допросу испуганно притихшей дочери. Вернее, привлекла её к себе, кое-как перегнувшись через детское автокресло, и поцеловала в макушку.
— Скажи, ты ведь ничего не брала из нашего холодильника, правда?.. — поинтересовалась, покосившись в зеркало заднего вида.
На водителя, который осуждающе покачал головой, явно не одобряя столь вопиющее пренебрежение техникой безопасности. Однако вслух делать мне замечание не стал. Догадывался, что сейчас у меня в приоритете не личное благополучие, а здоровье дочери. Притом психическое, требующее срочного восстановления после недавней нервотрёпки... К тому же мы обе честно пристегнулись — а настаивать на большем он был не вправе.
— Нет, мама, ты что? Мне же нельзя! Я знаю.
И на сердце ощутимо потяжелело.
Она мне всецело доверяла — а я её обманула! Не специально, а по невнимательности — от усталости. Замоталась — и случайно положила в контейнер дочери что-то из еды «для взрослых»... Но меня это не оправдывало.
Похоже, пришла пора показать, что идеальных людей не бывает. И мама тоже не безгрешна... Однако сказать этого напрямую я не смогла. Мужества не хватило. И потому зашла с другой стороны.
— Зачем же ты тогда всё съела, если знала, что тебе это нельзя? — вздохнула, чуть отстранившись.
С печалью, а не осуждением. Чтобы дочка почувствовала и свою долю ответственности за произошедшее... Впрочем, совсем без поддержки я её не оставила, продолжая наглаживать роскошные каштановые кудри.