— Да, — обречённо кивнул Лёня, не дождавшись от меня никакой реакции.
— То есть вы хотите оформить совместную опеку на условиях некой очерёдности? — уверенно предположил судья, уже готовый одобрить наше решение — и отправиться пить чай.
Но не тут-то было.
— Да, — снова кивнул Лёня.
— Нет, — одновременно с ним возразил Вадим, выразительно посмотрев на меня. — Мои клиенты требуют передать им опекунство над обеими девочками, а эту женщину — лишить родительских прав.
Подобного поворота я никак не ожидала и в поисках поддержки растерянно покосилась на Дегтярёва, наивно полагая, что он также шокирован этой новостью. Ведь он обещал мне совместную опеку! Однако Сергей Михайлович продолжал следить за развитием событий с совершенно невозмутимым выражением лица. Даже позы не изменил. И моё сердце ухнуло в пятки.
— У вас есть причина не доверять второй стороне? — тем временем вежливо уточнил судья.
— Да. И не одна. Мы можем представить доказательства, что Светлана неадекватна. И доверять ей детей попросту опасно.
— Что ж, — судья устало откинулся на спинку стула. — Начинайте. Я слушаю.
Повторять не пришлось.
— Она пыталась отравить свою дочь.
— Что?! — всё-таки не выдержала я.
Но никто не обратил на мой возглас внимания.
— У Милославы тяжёлое нарушение обмена веществ, — продолжил вещать Вадим. — Это серьёзное наследственное заболевание, требующее соблюдение строгой диеты для здорового развития. Которую Мила, с подачи матери, регулярно нарушает.
— Неправда! — от избытка эмоций я аж на ноги вскочила.
И тут же огребла от судьи.
— Сядьте, — довольно резко скомандовал он. — У вас ещё будет возможность объясниться.
Пришлось подчиниться.
— У нас есть свидетели, способные подтвердить мои слова, — невозмутимо парировал Вадим. — Разрешите пригласить?
Судья кивнул — и Вадим тотчас вышел в коридор, чтобы через несколько секунд привести пожилую женщину, в которой я без труда узнала одну из работниц особняка. И похолодела.
— Кто вы и кем служите? — принялся за допрос Вадик.
— Шишкина, Клавдия Петровна. Кухарка я. У Дегтярёвых.
— Видели ли вы, как и чем Светлана кормит Милу?
— Нет. Но я не раз наблюдала, как она заполняет контейнеры, из которых потом ест её дочь.
— И там находилась еда, представляющая угрозу здоровью Милославы?
— Понятия не имею. Я в болезнях не разбираюсь. Но Светлана утверждала, что регулярно находила в контейнерах то, чего там быть не должно. Или пыталась всех в этом убедить. Постоянно бегала и спрашивала, кто её подкладывает. Всех замучила. Хотя наверняка сама всё и подстроила.
— С чего вы это взяли? — мигом заинтересовался Лёня.
— Да потому что больше просто некому! Недаром же она именно ночами на кухне возилась. Когда все приличные люди уже третий сон смотрели. А хорошие дела под покровом тьмы не творят! И варева все какие-то странные. Я посуду потом мыла — ни на что не похоже.
— А вы не допускаете мысль, что днём у Светланы не было времени заниматься готовкой? — мягко уточнил Лёня. — Она же всё-таки не отдыхала. Ухаживать за двумя детьми сразу — задача не из лёгких. А ведь ей, если не ошибаюсь, приходилось совмещать обязанности няни и дефектолога. Тяжёлая работа.
— Ой, скажете тоже! — презрительно отмахнулась Клавдия Петровна. — Какая работа? Девочки играли, а она лишь следила за ними да иногда выводила их на прогулку. Могла бы выкроить минутку, чтобы еду приготовить. В тот же тихий час, например. Все нормальные мамы так выкручиваются. Ничего бы с ними не случилось. Оставляла же она их одних, когда на стол накрывала перед обедом. Но она предпочитала бездельничать. И с Наиной совсем не занималась. В отличие от других логопедов. Всё на самотёк пустила! А докладывала наверняка об успехах...
— Кстати, об этом, — ухватился за поданную идею Вадим. — У меня есть сведения, что университет, диплом которого Светлана предоставила при найме, продаёт документы о получении высшего образования в различных сферах. Уже заведено несколько уголовных дел о процветающем взяточничестве на заочном отделении. Так что существует вероятность, что никакой она на самом деле не дефектолог.
— Вероятность, — с нажимом повторил Леонид. — Доказательств данного факта у вас нет. Как, собственно, и улик, дающих вам право с гарантией утверждать, что Светлана травила своего ребёнка.