«Нет, нет, нет! Ты не должна уходить. Только не теперь, когда я так близко».
Артем вдруг понял, если она уйдет — он не выберется из этой темноты. А ему надо выбраться. Там, вне тьмы, его ждут. Он знал точно — ждут. Вот только кто?
«Давай, Сварог, вспоминай! Ну же!»
— Я…мне страшно…и холодно очень. Почему так холодно, Тёма?
Он не знал. Ему было жарко, и пот скатывался по шее.
«Ты только не молчи, девочка. Говори, иначе я тебя не найду».
— Она уже здесь…совсем рядом… — в ее голос прокралась паника. Артем нутром чуял ее страх и…опасность. Близко. А он беспомощен, как котенок, в этой кромешной тьме. Но он шел, наощупь в черной пустоте, где маяком ¬— хрупкий голос незнакомки. Шел, опережая опасность всего на шаг, на удар сердца. Но только девушку по-прежнему не находил.
А она вдруг замолчала. Артем замер. Куда идти? Почему она молчит? Разве она не понимает, что в тишине он ее не найдет?! А ему нужно ее отыскать. Помочь? Нет, не просто помочь — эта незнакомка, ее голос что-то значили для Артема. Что? Он сдавил руками виски. Черт, он не помнил ничего, кроме голоса в голове!
— Тёма…я хотела…я… — голос дрожал. Он чувствовал страх. Она никогда не говорила того, что пыталась сказать. Артем откуда-то знал это. — Я люблю тебя…всегда…Тёмыч… — выдохнула и пропала. Снова.
А у Артема подкосились ноги, судорога прокатилась от стопы до бедра. Он упал на скользкий пол, ударился спиной о что-то твердое. Зашипел от острой боли. Взвыл бы, если б голос не пропал.
А тьма вдруг вспыхнула. Рыжие языки рвались из окон, хрустели стекла, дым разъедал глаза. И он, пробирающийся в сизом тумане, наплевавший на злой огонь. Он искал ее. Ту, без которой не мог дышать…
— Настена, — выдохнул Артем и открыл глаза.
Яркий свет полоснул по глазам. Поплыли сине-зеленые круги, смешиваясь с красными вспышками. Проклятье! Он ничего не видел, кроме алого марева. Закрыл и открыл глаза — немного прояснилось.
Он осознал себя на твердой койке, лежащим на животе в окружении кучи приборов, жужжащих и пикающих без остановки. Больница. Значит, помощь подоспела вовремя. Артем вспомнил перепуганного и злого Игната, появившегося как раз тогда, когда Артем был на пределе. Он и отключился сразу. А Настена? Где Настена? Она же только что звала его. Куда она пропала? Паника жалом вгрызлась в мозг, подстегивая к действию. Он попытался подняться на локтях, но руки не пускало. Артем дернул — что-то нервно завизжало над самым ухом. Крутов застонал от вспыхнувшей в голове боли.
— Чтоб тебя… — прохрипел он и все-таки содрал с руки какие-то присоски и проводки. Аппарат над головой не унимался.
«Ну и хрен с тобой», — мрачно заключил он.
На звук должна была прибежать дежурная сестра или врач — один черт. Артем знал, что кто-то должен отреагировать. Но ошибся. Писк раздражал неимоверно, но никто не появлялся. Странно. Хотя с другой стороны — ему без врачей будет проще найти Настену. Правды они все равно не скажут, всандалят снотворное, а Настена пропадет. Заблудится в той живой темноте, где звала его. А ему нужно найти ее. И защитить. Без нее он сдохнет, а жить Крутову хотелось долго, счастливо и обязательно с Настеной.
Он уперся забинтованными ладонями в кровать, отжался и тут же рухнул лицом в подушку. Взвыл от дергающей боли, прострелившей руки до плечей. Проклятье! Почему так больно? Он уже давно не испытывал ничего подобного. Очень давно. Врачи говорили, что у него понижена чувствительность. Так что же изменилось сейчас?
Чтобы не заорать, Артем вгрызся в подушку и закрыл глаза. Нужно расслабиться и тогда станет легче. Но только как, если кости словно в мясорубке молотит? Ладони жжет, и горячая кровь стекает по пальцам. И в голове пульсирует и шумит. И сквозь гул эхом отчаянный крик: «Тёма!»
«Лежать нельзя! Там Настена и она в беде!»
Вдохнул-выдохнул, прислушался к собственному телу. Кроме рук — ничего не болело. Пошевелил пальцами ног — на месте. Значит, встать он сможет. Осторожно, без рук, Артем перевернулся на бок. Щеку опалило и тут же отпустило. Медленно коснулся щеки — повязка на пол лица. Хорошо его поджарило.
Рука слушалась плохо, пальцы немели, зато боль стиралась. Уже легче. Так же бережно Артем подтянул ноги и свесил их с кровати. Ноги закололо и стопы задрожали. Сердце сбилось с ритма и норовило проломить ребра. Артем перевел дух. Вдохнул. И на выдохе рывком сел. Замутило, в глазах потемнело. Спину обожгло, будто кожу содрали. Артем глухо застонал.
Передохнул. Тошнота прошла, в глазах прояснилось.
Тяжело дыша, Крутов осмотрелся. Палату заливал голубоватый электрический свет. Две койки, его и вторая, пустая. Куча аппаратов, отключенных и расцвеченных мигающими цифрами, компьютер на посту за стеклом. Медика на посту не было. Странно. В реанимации, а в его состоянии Артем мог находиться только там, нельзя покидать пост надолго. А судя по тому, как давно монотонно и раздражающе пищит монитор его сердца — медсестра отсутствовала долго.