Настена сидела на пятках посреди кровати абсолютно голая. Злая, растрепанная, с потекшей тушью. Настоящая. Она ему нравилась до одури. Ее прерывистое дыхание от его прикосновений. Ее губы со вкусом лета. Маленькая грудь, умещающаяся в его ладони. И янтарные глаза, которые она никогда не закрывала во время секса. И сейчас она смотрела на него с вызовом и откровенно предлагала всю себя. Всю?
Словно ощутив его сомнение, Настена поднялась на колени, провела руками по шее, приподняла волосы и облизала губы. И от этого эротичного движения у Артема снесло крышу.
Он подмял под себя Настену, сжал над головой ее руки. Настена ахнула, а потом рассмеялась. Он оборвал ее смех неистовым поцелуем.
Артем целовал ее губы, шею, грудь. Опускаясь все ниже, дразня ее обжигающими ласками. А в голове всего одна мысль: «Моя»…
— Все, что хочешь… — прошептала она. — Все, что хочешь…только не говори…
Артем замер. Приподнялся на руках, нависнув над зажмурившейся Настеной. Раскрасневшаяся, в рыжих веснушках — она была прекрасной.
— Настен? — он провел большим пальцем по ее щеке, стирая скатившуюся слезинку.
— Ты же хочешь этого?
— А ты? — Артем ничерта не понимал. Что-то неправильное было во всем: и в разговоре, и в страсти. Страсти? Он коснулся ладонью плоского живота — Настена вздрогнула. Могла бы — скрутилась в клубочек от страха. Она боялась. Его боялась. Что за черт?
— Настен, посмотри на меня. Ну же!
Но она не слышала его.
— Мы можем быть любовниками… — шептала она, — все, что хочешь, если…только…
Она распахнула янтарные глаза. По вискам скатились слезы.
— Не говори Игнату…
Артема словно ударили под дых и по голове одновременно.
— Что? — переспросил он, отказываясь верить услышанному. — Ты сейчас серьезно? Сейчас? После того, как сама…? Настен?
— Прости…
— Твою мать, Ася! — взревел он, саданув кулаком по кровати.
Ася зажмурилась, сжалась. Он ударил снова. В ушах зазвенело. В затылке запульсировало. И Артем почувствовал себя ничтожеством.
Он скатился с Аси, она тут же натянула на себя покрывало, отодвинулась в дальний угол кровати. В эту минуту Артем ненавидел Игната, Асю и себя. Себя в первую очередь. Надо же быть таким идиотом — поверить, что секс с ним что-то для нее значит. Он сцепил пальцы на затылке, прошелся по комнате. Руки обжигало и дергало. Нашел перчатки, с трудом натянул на ставшие непослушными пальцы. Сжал и разжал пальцы. Ладони кололо, но становилось легче.
Ася не шевелилась и молчала. Артем спиной чуял ее пристальный взгляд. Она готова была переспать с ним, чтобы он ничего не сказал Игнату. Готова стать его любовницей, но любит она Игната. Сука.
— Какая же ты сука… — прохрипел он, окинув взглядом дрожащую Асю.
Достойная папина дочка. И после этого она просит, чтобы он промолчал? Черта с два! Любовники? Все, что он захочет? К дьяволу!
Телефон он нашел быстро. Тот надрывался барабанным боем. Крутов глянул на дисплей — секретарша. Нажал отбой.
Вернулся к Асе. Она уже оделась. Обернулась. Увидев в его руке телефон, кинулась было к Артему, но он ее перехватил.
— Ты этого не сделаешь, — шипела она, пытаясь вырваться. — Он же твой друг!
— А ты жена! — рявкнул Артем, снова швырнув ее на кровать.
Она попыталась убежать, даже закричала. Артем навалился на нее всем телом, прижав к кровати. Одной рукой сжал ее руки над головой. Другой вытянул из брюк ремень. Настена с изумлением наблюдала за его действиями. А он ловкими движениями стянул ремнем ее запястья, привязал к кровати.
— Ты хоть понимаешь, что творишь? — она дергала руками, пыталась лягнуть его. — Ты чокнутый!
Артем не отвечал. Сосредоточенно скрутил жгутом простыню, перетянул ее лодыжки и тоже привязал.
— Извращенец! Придурок! — кричала Ася, брыкаясь. — Ненавижу! Я кричать буду, слышишь? Насилуют! Помогите! — заорала она во все горло.