— Я перезвоню.
Подошел к кровати — Ася слышала, как он дышит. Провел кончиком лезвия по щеке. Надавил. Острая боль разлилась по щеке. Ася закричала, напрягшись всем телом. Но кляп украл ее голос. А по щеке потекла горячая струйка. Погодин облизал нож. Прочертил кровавый узор по груди, вывел спираль на животе. Ася выгибалась дугой, кричала и захлебывалась слезами.
— Плохая девочка, — он укоризненно покачал головой. — Теперь придется Артема убить. Видит Бог, я этого не хотел.
Рассмеялся и вышел. Вернулся через мгновение с ее телефоном в руке.
— Автодозвон, значит? Умно. Но уже не поможет. Хотя так даже веселее.
Он отшвырнул телефон, достал из-за спины плетку. Ася вжалась в кровать, предчувствуя невыносимую муку. А Погодин улыбался, накручивая на запястье цепи плетки. Смеялся, рассекая ею воздух и тонкую кожу.
А она тихо молилась, прося только одного — забыться, не чувствовать ничего. Пусть этот монстр получит ее плоть, но не душу. Пусть она умрет, не чувствуя издевательств. И не видя, как из-за нее убьют Артема.
И кто-то смилостивился над ней, потому что когда Кирилл навалился на нее всем телом, целуя и истязая и без того измученное тело, она вдруг увидела море. Ласковый прибой омывал босые ноги. Игривое солнышко грело лицо, плечи. Шепот волн убаюкивал, дарил покой. И страх отступал. И боль стиралась ослепительным счастьем. Теплым, долгожданным. Но кто-то за спиной позвал ее. Она обернулась и потонула в темноте. С мраком пришла боль. Раздирающая, не дающая дышать. И страх прокрался в мозг. Колючий и липкий, как кровь, стекающая по щекам, застилающая глаза. И монстр, крадущийся следом. А впереди лишь запах, знакомый до одури. И шепот, складывающийся в одно имя: — Тема…
Ее шепот. Она шла на запах, цеплялась за него, когда ноги опаляло пламя. И звала. Артема звала. И где-то вдали слышала его голос, родной и взволнованный. Он искал ее и не мог найти. Она уже бежала. Шептала, что монстр уже близко. Она слышала его смех и свист плетки. И бежала из последних сил. Споткнулась, упала, поднялась. Тяжело дыша, едва ступая на окровавленные ноги. Шла на голос, заставляла себя дышать и жить. И когда она, казалось, нашла его, дозвалась, тьма рассеялась, явив ей залитую солнцем палату и Игната рядом…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Март, 2015 год.
Суббота. Утро.
Он кричал и метался на постели. Рвал простыни, раскидывал подушки, бился о стену, замирал, словно ища что-то, и снова кричал. Срываясь на хрип, истекая потом и слезами. Кричал и, что самое жуткое, спал.
— Артем! — Катрина бросилась к нему, упала на колени рядом с кроватью. — Проснись! Тема, ты меня слышишь?! — толкнула его в плечо, перехватила руку.
— Нет…нет…Пустите меня… — Артем затряс головой, отмахнулся. Удар оказался сильным. Катрина упала на пол. Лицо обожгло болью, в ушах зазвенело, потемнело перед глазами, а во рту появился привкус крови. Зажмурившись, Катрина отползла к стене, отерла с разбитой губы кровь. Глубоко подышала. Открыла глаза. Звон в затылке прекратился, комната больше не плыла, и Артем спал спокойно.
— Что ж за жизнь такая дерьмовая, — простонала она, по стеночке поднимаясь на ноги. Голова не кружилась, только щеку пекло и саднило губу. — Как же меня так угораздило вляпаться в тебя, Крутов?
Злясь и мысленно ругаясь, она добрела до кухни, налила полный стакан воды и вернулась в спальню. Долго примерялась, как бы половчее вылить воду на напряженное лицо Артема, выдохнула. Набрала в рот, взобралась Артему на колени, развела в стороны расслабленные руки, выплюнула воду в лицо и отпрянула…
…Артем распахнул глаза, но некоторое время не мог понять, где находится. Еще мгновение назад он пытался выбраться из горящего дома. Искал сестру, а после — выход. Задыхался. Вырывался от пожарных, пытавшихся остановить его. Он не мог бросить сестру. Не мог. А теперь…
Он обвел взглядом комнату. Все правильно. Вечером он приехал к Катрине и остался у нее. А все, что было после — лишь кошмар. Он вытер ладонью почему-то мокрое лицо и взглянул на Катрину.
Она сидела на его ногах. В синих глазах — страх. Он напугал ее своим кошмаром. На нижней губе кровь. Артем осторожно коснулся раны.
— Это я? — спросил хрипло.
Катрина кивнула и сделала попытку улыбнуться, но тут же скривилась, отдернув голову и облизав закровившую губу.
— Ты кричал, — попыталась объяснить она. — Я хотела разбудить тебя, но ничего не вышло. И вот… — она развела руками.