— Со временем ты всё узнаешь. Пока я могу лишь дать слово, что тебе нечего бояться.
— Даже не знаю, — скрещиваю руки на груди. С одной стороны ничего конкретного Стас не сказал. Очень много слов, обещаний, расплывчатых объяснений. Но с другой…Какой смысл Юданову было привозить ко мне друга, если хочет навредить? Усыпить бдительность? Возможно. Слишком много сомнений.
— Тебе лучше отдохнуть. Не хочешь прилечь? – видя моё состояние, предлагает Стас, — Не обязательно решать прямо сейчас. Но и затягивать не стоит.
— Ты понимаешь, что сам себе противоречишь? – усмехаюсь.
— Дорогая, — вздыхает, — Мне самому не нравится, что приходится на тебя давить, но пойми, самое главное факты. Они таковы – с Кириллом тебе будет лучше. Всё остальное, постепенно наладится.
— А если это попытка удержать меня, как инкубатор? Чтобы забрать малыша, после родов. Это же часть его семьи – вспоминаю слова мужчины, когда он заявился, — Потому что других объективных причин я не вижу.
— Увидишь, — очередное обещание, — Что же касается твоего предположения…, — задумчиво смотрит в сторону. Я делаю так же. Вдруг Кирилл там и даёт какие—то указания жестами? Может, угрожает. Господи, у меня скоро крыша поедет, от бесконечных подозрений. Но нет. Взгляд друга устремлён в стену.
— Если ты захочешь, клянусь, к моменту твоих родов, я сам лично найму столько охраны, что даже будь у кого—то желание забрать ребёнка, ничего не выйдет, — не могу сдержать улыбки. Неужели он сейчас серьёзно?
— Ты мне веришь? – спрашивает, затаив дыхание. Доверие…Сложная для меня вещь в свете последних месяцев. И дать однозначного ответа я не могла.
— Мне наверное и правда лучше прилечь. Слишком много информации, но при этом её почти нет. Мне есть над чем подумать, — ложусь на диванчик, сомневаясь, что смогу уснуть. Просто нужна передышка.
— Конечно, — соглашается Стас, накрывая меня пледом, — Надеюсь, ты не против, если я пока останусь здесь?
— Главное, чтобы мой тюремщик был не против, — фыркаю, а друг смеётся.
— Не беспокойся. С его разрешением у меня точно проблем не будет.
У меня такое ощущение, что мы говорим про разных людей. Стас наклоняется, по—дружески целует меня в макушку.
— Отдыхай.
Закрываю глаза. Я не соврала. Мне действительно нужно переварить услышанное, но незаметно для себя проваливаюсь в сон.
Кирилл…
— Ну что? – вопросительно смотрю на Стаса, едва он заходит на кухню. Я не подслушивал их разговор, более того, максимально старался отвлечься, чтобы не было соблазна. Пару раз до меня доносился голос Карины. Слишком громкий. Чёрт!
Меня так и подмывало броситься туда, сгрести девушку в охапку и убедить в том, что я не обижу. Но это было бы уже слишком. Ситуация сложная и добиться расположения Карины будет не просто.
— Спит, — устало вздохнул парень, садясь за стол.
— А в целом?
— Что ты хочешь услышать? – смотрит прямо в глаза, — Что всё прекрасно? Нет. Каринка в шоке. Тебя до ужаса боится. Позитива мало.
— Знаю, — тоже сажусь, — Твою мать, я такой кретин. Нужно было сразу увозить её. Прятать. Не допустить в конце концов этой свадьбы. Так и тут же обманули. С датой.
— Ну хорош уже, — морщится Стас, — Ты поступил как идиот. На этом точка. Давай думать, как дальше быть, — решительно заявляет парень. Всё же повезло Каринке с другом. Едва увидел его, заревновал. А пообщавшись понял, что он настоящий. Тот на которого можно положиться. Поэтому и не стал ничего скрывать, а рассказал всё как на духу.
— Нужно забирать Карину. Дом готов. Охрана на высшем уровне. Она там будет под защитой. От всех.
— Думаешь, Андрей может быть жив? – озвучивает вслух мой главный страх.
— Не знаю, — честно отвечаю, качая головой, — Но отец ведёт себя странно. Слишком спокойно. Да и сама авария какая—то непонятная. Ну и камеры…Думаешь, просто так они ничего не засняли?
— Может у тебя паранойя? – сомневается, — Ну реально попахивает бредом.
— Не знаю. Может. Но в любом случае, мои люди занимаются вопросом, чтобы Карине был поставлен штамп о разводе за день до этой ситуации.
— А что потом?
— А потом разумеется брак со мной. Паспорт её я отдал уже.
— Ты хоть понимаешь что будет, когда узнает? – то ли с сочувствием, то ли с издёвкой интересуется Стас.