– Чего?
Ну Петров дает! Тоже мне, идеал! Его Нинка-Пробка! Сошелся-то с ней, чтобы какое-то время перекантоваться. А она, дуреха, влюбилась не на шутку. И даже замуж за него пошла.
Настоящий же шок Юрий испытал в первую брачную ночь, узнав, что его невеста – девственница! Выходит, все по-настоящему. Ну откуда она такая взялась? Греков с тоской вспомнил, как пытался ее расшевелить, а она краснела и все пыталась натянуть на них одеяло, хотя на улице уже было лето, и жара стояла нестерпимая. И потом, что бы он ни делал, это было неискоренимо. Нина всегда занималась любовью с законным мужем, натянув на обоих одеяло до макушек, отчего он потел и задыхался. И был уверен: это не доставляет и жене ни малейшего удовольствия. Если уж ему приходится делать над собой усилие, то что говорить о ней! Это обижало, потому что с другими женщинами все было иначе.
Но Петрову он об этом не скажет. Это – личное. Скажет другое:
– Да, она была хорошая женщина.
Вдруг он в зеркало заднего вида с ненавистью посмотрел на красный «Ягуар».
– Едет? – поймав его взгляд, спросил Петров.
Володька – профессионал. Не надо об этом забывать. Настоящий профессионал, из числа тех, кто лишнего шума не производят, никогда не суетятся и в компаниях, в шумных застольях о своих подвигах не распространяются. Они тихо и молча делают свое дело.
Юрий вдруг вспомнил, как месяц назад в бассейне наблюдал за двумя пловцами. Перед прыжком один активно разминался, размахивал руками, надувал щеки и демонстрировал девочкам свою мускулатуру. Второй просто стоял и смотрел на воду. Сосредоточенно. Потом они поплыли. Первый двигался шумно – брызги летели стеной, пятки сверкали, руки мелькали, девочки вокруг визжали. Второго никто не замечал, он работал тихо и все так же сосредоточенно. Но первым приплыл именно он – Володя Петров. Тот, который стоя на тумбе размахивал руками, потом кричал: «Это нечестно! Случайность! У меня ногу свело!»
Но все было честно. Юрий Греков в этом не сомневался. Потому что он знал своего друга…
– Знакомая, значит, – еле слышно вздохнул Петров.
– Я и сам не пойму: чего она прицепилась к Нинке?
– Что, часто заходила?
– Видишь ли…
И Юрий Греков задумался. Дом Одинцовых считался самым богатым в коттеджном поселке. И землицы у них было побольше, чем у прочих – соток тридцать. И сам особняк – на загляденье: в три этажа, с зимним садом, с огромной застекленной верандой, флигелями, мансардами, над которыми возвышались островерхие крыши цвета переспелой вишни. Этот огромный дом – символ богатства, успеха и процветания – стоял в самом центре поселка и невольно притягивал взоры. Он был похож на красавец-фрегат, возглавляющий эскадру, а на флагштоке вместо вымпела во время порывов ветра бешено вертелся флюгер. Вокруг сгрудились деревянные ладьи многочисленных построек: тут и русская баня, и сауна с бассейном, и беседка, и еще много чего.
Юрий знал, что хозяйку особняка зовут Алиной. Алина Одинцова и Нина Грекова. Что между ними может быть общего? Да ничего!
– …я не видел, чтобы она заходила к жене.
– Может быть, Нина к ней?
– Ты смеешься? В доме Одинцовых ее могли бы принять только в качестве прислуги. С черного хода. Но этого бы я уже не допустил.
– Тогда как объяснить появление Одинцовой на кладбище?
– Не знаю.
– Я потому спрашиваю, что мне все это несколько странно. Ведь я занимался делом Михаила Одинцова.
– Да, помню, – тут же помрачнел Греков. Лучше бы Володя этого не вспоминал!
– Я просто подумал: какое странное совпадение.
– Какое тут может быть совпадение?
– Два весьма похожих самоубийства. Выстрел в висок, около полуночи. И оба потерпевших жили на моем участке. На территории коттеджного поселка, который до сих пор считался благополучным. Это что, эпидемия? Ведь между первым и вторым самоубийством только полгода прошло!
– Для эпидемии, – кисло сказал Греков, – мало случаев и много времени, которое их разделяет. Это я тебе как следователь говорю.
– И Одинцова вдруг появляется здесь, на кладбище, – гнул свою линию Володя.
– Может, в память о муже?
– Приехала проводить в последний путь женщину, которая умерла так же, как и ее муж? Кстати, а они были знакомы?
– Одинцов и моя жена? Какая чушь!
Юрий чуть не рассмеялся, но вспомнил, что едет с похорон. Собственной жены. Смех в данном случае неуместен. Нина и Одинцов! Домохозяйка, не принадлежащая по уровню доходов даже к среднему классу, и миллионер! Ну Петров сказал!
Разумеется, у миллионеров могут быть любовницы. Но не такие, как его Пробка. Она была не только глупа – она была некрасива. Одевалась безвкусно. Говорила бессвязно. И вообще, истеричка. Разве можно, имея такую жену, как Алина, бросить хоть один взор в сторону Нины Грековой?