Постоянные драки, кражи, мог сесть не один раз, но его кто-то отмазывал, а потом я узнала кто. Я много что узнала, сложив в одну мозаику все детали. Но это все случилось не сразу.
До восьми лет шла адаптация и принятие своего положения, чем дальше, тем становилось понятней, что за нами точно никто не придет. Мама действительно умерла, и теперь мы с братом единственные друг у друга родные люди.
Он приходил к нам и раньше, тот мужчина, но я не особо его замечала, всегда была в стороне. Каждый праздник в детский дом приезжали с подарками спонсоры, так называла их директриса.
Какая-то организация брала шефство над бедными сиротками и несколько раз в год делала широкие жесты. Нам не повезло – когда шефство берет полиция, то глаза закрываются на все, власть дороже любых денег.
Мне в тот год исполнилось пятнадцать, а ему было тридцать, крепкий молодой мужчина, темные волосы, внимательный взгляд. Он умел слушать, умел разговорить меня, умел рассмешить, а мне не хватало брата, который уже выпустился и жил в городе, и очень не хватало отца. Я зацепилась за это знакомство и создала себе кумира.
Воспоминания окутывают густым туманом, яркие елочные гирлянды, на мне ободок с ушками лисички и распущенные волосы. Моя первая влюбленность, неправильная, фальшивая.
– Тебя вообще учили закрывать двери?
Испуганно вздрагиваю, жмурюсь от включенного света, прикрываю глаза руками. Что вообще он тут делает?
– У меня нечего брать, и я рада гостям, но тебе – нет, и выключи свет.
Но почему-то я рада, что он пришел и вырвал меня из сна моих воспоминаний.
– Вставай и поехали.
– Куда?
Сажусь на диван, снизу вверх смотрю на Тихона: пальто нараспашку, рубашка, строгий и взволнованный взгляд, он смотрит, склонив голову, плотно сжимая губы.
– Тебе нужно отрастить волосы и бороду.
– Зачем?
– А еще купить меч и меховую накидку.
Вот сейчас я в его глазах полоумная странная девица, по которой плачет психушка.
– Ты похож на викинга.
– Хорошо, так и сделаю, даже есть несколько претендентов, чтоб тем мечом рубить головы. Вставай одевайся и поехали.
– Зачем? Мне и тут хорошо.
– Затем, что я задолбался за тобой бегать, посидишь в одном месте. И что ты наплела моей секретарше? Давай шевелись, времени нет торчать в этом клоповнике.
– Так стремно, да? А может, приляжешь, чего тянуть, можем все сделать здесь по-быстрому, и ты от меня отстанешь, наконец? Потому что я никакая не наркоманка, не проститутка, не торгую дурью, и хватит меня проверять. А то, откуда я и что делаю в этом городе, это мое личное дело, и оно никак не имеет отношения к тебе!
Срываюсь на крик, резко встаю с дивана, смотрю в упор на Тихона, а у того ни один мускул не дрогнул на лице.
– Если ты мне еще раз заедешь по лицу, я сниму с тебя штаны и отшлепаю.
– Что?
Но дальше я ничего не успеваю сказать, Тихон тянет меня на себя, ухватив одной рукой затылок, целует, губы горячие, сжимает пятерней волосы, а мне нечем дышать, и в груди разливается дикий жар.
Вот так целуются настоящие викинги.
Это еще одна причина, по которой он мне нравится.
Глава 14
Арина
– Корнилова, иди, тебя Выдра зовет, там снова твой приехал.
Самохина проходит мимо меня, специально задевая плечом, садится на свою кровать, поправляя длинные светлые локоны, спала на бигудях всю ночь, словно готовилась к встрече с принцем.
Катька была неплохая ровно до своего полового созревания, у нее из всех нас пятерых у первой пошли месячные в четырнадцать лет.
– Не понимаю, чего он в тебе нашел, нормальный мужик, красивый, а на тебя смотреть страшно. Но зато хоть пожрем, да, Корнилова, ты ведь поделишься?
Сегодня выходной, а значит, Самохина не просто так накрутила кудри. Я не хочу с ней спорить и вновь бить лицом о тумбочку, мне потом достанется больше, в тот раз кровищи была целая лужа, Нина говорит, три раза воду меняла.
– Катя, а ты еще не забыла свой сломанный под Новый год нос? Так Арина тебе напомнит, а не она, так я. И тебя что, саму плохо кормят?
Моя Нинка заступится, а мне осточертело все вокруг: эти стены, запах хлорки, скрип двери, вечные сквозняки – я хочу на свободу, я хочу жить по своим правилам, точнее без правил.
Через две недели выпускной, за окном июнь, Костя обещал, что мы поедем на море. Я вырвусь из этих стен, из состояния обреченности и обязательно буду счастлива. Надо только Артемку спасти, но Костя поможет, он обещал.