Коба совсем отпускает меня, я немного двигаюсь назад, хочу нащупать в кармане куртки телефон, Тихон купил, но мне и звонить некому, только Нинке, делала это два раза, не удержалась, хотела слышать родной голос.
Я хоть позвонить не смогу, но по нему можно отследить, где я.
– Саня… Что за Саня?
Пытаюсь вспомнить всех, кто был в детском доме, в моем классе. Саня, Саша, да, был такой – невысокий парень, взъерошенные волосы, сидел на последней парте, пацаны его вечно задирали.
А телефона в кармане нет.
– Какая разница, кто он, главное, за тебя, милая, мне обещали много чего.
– Что?
– Сейчас посидим в одном красивом месте, отдохнем, ты ведь не возражаешь, нет? Парни тоже не прочь отдохнуть, – Коба кивает в сторону водителя и пассажира, я напрягаюсь.
– Что значит отдохнуть?
– А то и значит, мои яйца ждут, чтоб их приласкали, они столько раз от тебя получали, забыла?
Кобе весело, теперь он расслаблен, смотрю по сторонам, выпрыгнуть на такой скорости из машины – верная смерть. Телефона нет, Тихон не найдет, решит, что я сбежала, а меня сейчас привезут в «красивое» место, выебут хором и не раз, потом дадут пару дней зализать раны и передадут за вознаграждение Косте, сами того не понимая, что он их прикончит.
Слишком долгий путь к смерти для такой мрази.
– Если ты знаешь, кто я и кто меня ищет, советую не трогать.
– Покровский не поможет, не старайся. Мне плевать на него, скоро у города будет новый хозяин и новые правила, а может, его и вовсе не будет.
– Я не про него.
Сердце сжалось, прикусила до боли щеку зубами, не хочу, чтоб ему что-то угрожало, но мое первое представление Тихона как викинга с мечом после боя все не дает покоя.
– А про кого?
Коба не знает, он не знает, нет, скорее не представляет, кто был мой любовник и покровитель. Он слышал лишь рассказ некого Сани о моем прошлом, и то что-то невнятное, я жила в другом городе. А если так, то мои дела совсем плохи, он сам не знает, что делает, но уверен, что это ему принесет пользу.
– Отпусти меня, это может плохо закончиться.
– Ты решила меня напугать? Я ведь так и знал, что ты шлюшка еще та, строила из себя крутую недотрогу, а сама отсосала у Покровского по одному его кивку головы. Сегодня будешь также отсасывать у меня.
Коба громко рассмеялся, парни впереди подхватили смех, тот, что сидел за рулем, обернулся, сняв с головы капюшон, подмигнул. Желудок сжался в болезненном спазме, так бывает, когда накатывает страх.
А ребята не шутят, машина подпрыгнула на кочке, где-то звякнули бутылки друг об друга. Как вообще они узнали, где меня можно найти? Кто-то ведь слил информацию о том, что мы поехали в аэропорт, потому что до этого я практически никуда не ходила одна.
Как вообще можно было из одного дерьма тут же вляпаться в другое?
Снег повалил сильнее, но внедорожник и не думал сбавлять скорость, он прорезал белую пелену. А я понимала, что это может быть моей последней поездкой, потому что просто так я им не дамся.
Глава 25
Арина
– Давай шевелись, тебя тут никто не собирается носить на руках.
Коба толкнул меня в спину, заставляя зайти в дом. Не знаю, что я ожидала увидеть: жалкую лачугу в лесу, вагон вахтовиков или избу в деревне. Но когда мы въехали в высокие ворота, снег продолжал валить, высокие ели скрывали строение наполовину, а сам дом напомнил охотничий.
У Никифорова был такой, мы ездили несколько раз, конечно, не для занятий охотой, этим он занимался без меня.
Нас встретили еще двое мужчин, выпившие или под кайфом, но мне хотелось рвануть через кусты и деревья прямо в лес. Лучше уж замерзнуть там, чем дать собой попользоваться этим ублюдкам.
Нет, я, скорее всего, выживу, телесные раны затянутся, синяки пройдут, но как быть с психикой? Я видела таких девочек, которых пускали по кругу, ломали морально, слабые резали вены, что посильнее – делали вид, что ничего не произошло, но уже не чувствовали себя полноценными.
– О, у нас развлечение, Коба, ты молодец, а чего только одна баба? Бля, Коба, я не хочу ее тархать после кого-то, я хочу, чтоб она отсасывала столько мне.
– Слишком много хочешь, закрой свою пасть, Валера, и не трогай ее руками, первый с ней я буду развлекаться.
Мужчины носили из джипа пакеты и коробки с выпивкой, входя в дом, наткнулась на коренастого парня, ему от силы лет двадцать пять, как и мне. Значит, пятеро на одну, хреновые дела, Арина Витальевна, черная полоса моей жизни стала еще чернее.
Медленно осматриваю помещение, бардак еще не принял катастрофических размеров, на журнальном столике у большого дивана напротив огромной плазмы, висящей на стене, бутылки пива, остатки еды. Стены из круглого бруса, чучело кабана и оленя, представила между ними мою голову, стало грустно.