– Арина.
Нет смысла врать.
– Да, это твое имя, тебя так сильно хотели, вот ты и родилась.
Она говорит это без эмоций, глаза темные, ее сухая ладонь ложится на мою кисть, пальцы сжимают. Нет, я не верю в ведьм и колдуний, в провидиц или кто там еще есть? Но ее взгляд затягивает, головная боль отпускает, вспыхивают настолько яркие воспоминания: я бегу по коридору, смеюсь, мама хочет меня догнать и заплести непослушные волосы. Я часто оборачиваюсь, но солнце настолько яркое, что я не вижу маминого лица, лишь зеленую блузку и расческу в руках.
Слезы обжигают щеки, трудно дышать, мне одновременно больно и радостно.
– Ты похожа на нее.
Лучше бы я осталась с Кобой и его коллегами в том доме, чем вот так, позволять ковыряться в своих мозгах.
Резко сажусь, хочу это все остановить, немного ведет в сторону, прикрываю глаза, держусь за плечо.
– Обезболивающего у вас нет? И спасибо, что приютили. Как вас зовут?
Как можно медленнее поворачиваюсь, смотрю на женщину, та уже отошла в сторону и что-то разглядывает в тряпичном мешочке. Вся комната, в которой я нахожусь, увешана такими мешочками, веточками трав, это кухня, есть холодильник и вполне современная плита.
– Я Серафима.
– Серафима – и все?
– Таблеток у меня сроду не водилась. Только травы, все лекарства у нас под ногами, бери и пользуйся, нет, все пичкают себя этой отравой.
Вздыхаю, это все прекрасно, и то, что сын этой странной женщины спас меня, но мне нужно уходить, а лучше позвонить.
– У вас есть телефон?
– Тебе он не нужен.
– Почему?
– Там и без тебя забот хватает.
– Где?
Я, конечно, могу додумать сама, каждую ее фразу логически продолжить, но это странно, очень странно.
– Вот, выпей это, немного неприятно, но терпимо, тебе можно.
В руки дают стеклянный бокал, жидкость цвета крепкого чая, плавают травинки, нюхаю, мне уже все равно, что пить в этом доме, лишь бы вновь начавшуюся боль в голове остановить, а еще плечо. Делаю несколько глотков, прислушиваясь к ощущениям.
– Спасибо вам, что приютили.
– Сына доброго воспитала, это ты не смотри, что грубый да резкий, сердце у него золотое.
– Да, спасибо ему.
У меня забирают стакан, прикрываюсь теплым одеялом, я, оказывается, раздета, на мне лишь плавки, а убегала я в джинсах и свитере. Вновь оглядываю помещение – все, как в деревенской избе: тканые половики на полу, ведро с водой, ковшик, коромысло в углу, русская печь, за занавеской комната.
Не думаю, что они сгорели, нет, не должны, в комнате было открыто окно, да и они были не пьяны, я ведь слышала крики и мат, пока ногти ломала о замерзшие затворы на воротах.
– А как можно в город добраться? Мне очень надо.
Женщина повернулась, вытерла руки о фартук, пригладила волосы, склонив голову, начала меня изучать. Боль и правда отпустила, немного крутило живот, и хотелось пить после травяного напитка, а еще зарождался страх.
Серафима ничего не ответила, за дверями раздался шум, открылась дверь, и в помещение вошел высокий мужчина, у меня даже сердце кольнуло в груди, решила, что это Тихон, комплекция такая же. Но когда он снял шапку и полоснул темным взглядом, стало немного не по себе.
Одежда засыпана снегом, в руке ружье, кофта с высоким воротом, отросшая борода. Мне бы тоже не понравилась такая гостья, как я.
– Что там, сынок?
– Снег валит как ненормальный, все замело.
– Так на то и зима, чтоб он валил.
– Ну, рассказывай, находка ночная, от кого и куда убегала?
– Леня, ну чего ты так сразу полез к девушке?
– А то, что я не люблю сюрпризов и не люблю странных и проблемных гостей.
Волевой мужик, сразу чувствуется стержень и сила. Нет, они с Тихоном не похожи, этот не воин, этот Леонид больше защитник. Глаза черные, борода с проседью, кулачища на коленях лежат огромные. Как у такой щуплой старушки родился такой богатырь?
– Я жду.
Не хочу говорить – не потому, что это секрет, а потому, что не хочу ввязывать этих людей в то дерьмо, что я попала.
– Там был дом, деревянный. Где-то в лесу, точно не скажу.
– Он горел, полыхал красиво, далеко было видно. Твоя работа?
– Там были люди, что с ними?
– А вот ты мне скажи, что с ними?
– Леня, отстань от нее, иди ужинать, остынет все.
Но Леонид, как и его мать, сверлил меня взглядом, ждал ответа. Что мне сказать? Что я облила дверь и крыльцо дома бензином из канистры, нашла в кармане чужой куртки зажигалку, кое- как открыла ворота и поехала по занесенной дороге в ночь неизвестно куда? Лишь бы вырваться и не ждать веселой ночи в компании пьяных и обдолбанных мужиков.